Он хотел быть историком, а стал филологом. В книге «Без претензий к жизни» Лютерович пишет: «На истфак я все же поступил, но продержался недолго. В густой застой с моей стороны было верхом бестактности, например, на семинаре по истории КПСС, спрашивать у сталиниста-преподавателя, почему он, рассказывая об организации Красной армии, ни слова не говорит о роли в этом Л. Троцкого. Меня тут же оперативно вышибли из аудиторного пространства в коридорное. А вопросы задавал вовсе не из личного ехидства. Просто был напичкан литературой хрущевской оттепели».
Мама-библиотекарь несла в дом списанную литературу, недолго бывшую в свободном доступе, а сын запоем читал. В 1975 году произошла судьбоносная встреча — 22-летний Олег Лютерович оказался в одной компании с директором Алма-Атинского бюро путешествий и экскурсий. «Структура была такая: республиканский совет по туризму, областной совет, городское бюро путешествий и экскурсий, — рассказывает Олег Григорьевич. — Директор бюро искал толкового парня на место старшего методиста отдела приема и обслуживания туристов, и чем-то я ему приглянулся. Вскоре понял — это мое. Основная задача заключалась в том, чтобы находить места размещения для въездных и внутренних туристов. Гостиниц было мало, а руководили в них дамы бальзаковского возраста, падкие на комплименты. Но город не был заинтересован в туристах. Туризм был профсоюзный, деньги уходили в ВЦСПС, а дефицит с местами в гостиницах наблюдался огромный. В том году, когда я пришел в туризм, открыли гостиницу «Алатау» на проспекте Достык, еще год спустя построили гостиницу «Медео», но мест все равно не хватало. В неделю мы принимали около полутора тысяч туристов, в группах было по 30 человек плюс руководитель, а Львовский автозавод выпускал 32-местные автобусы для турпоездок. И все же мне удавалось находить общий язык с директорами гостиниц».
Олег Григорьевич обладает тонким юмором, он рассказывает, что работали в те годы с «матрасными туристами». Например, 68-й маршрут предлагали только прибалтийцам и, соответственно, получали обратную связь. Ведь в советское время посетить Прибалтику было все равно что съездить за границу. Был увлекательный маршрут по трем столицам — Вильнюсу, Таллину и Риге, а также маршрут Каунас — Шяуляй.
Лютерович вспоминает: «Ажиотажным спросом также пользовался тур «Из зимы в лето». В декабре алматинцы улетали во Владивосток, океанский лайнер устремлялся в район Филиппин без захода в иностранные порты, и туристы две недели загорали на борту возле бассейнов. А на озеро Иссык-Куль мы возили из Алматы через Кегень. Какая там красота! На реке Каркаре находился туристский приют, где останавливались на ночевку, можно было ловить рыбу и наблюдать за сурками. А утром по холодку отправлялись к берегам Иссык-Куля».
«Вы даете нереальные планы!» (из к/ф «Кавказская пленница»)
В 1987 году перед заведующим отделом приемов и обслуживания туристов Алма-Атинского городского бюро путешествий и экскурсий Лютеровичем была поставлена задача «окучить» миллион туристов. Он помнит, что на III квартал, то есть на высокий сезон, план был именно миллион человекодней. В своей книге Олег Григорьевич пишет: «Необходимо было родить какой-то суперплан, несмотря на отсутствие в тогдашнем казахстанском научном пространстве понятий «маркетинг» и «менеджмент». План родился. Нами в аренду был целиком взят частный сектор поселка Тамги в киргизской курортной зоне на озере Иссык-Куль. От желающих отбоя не было. Омск, Иркутск, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре выстроились в очередь». Договорились принять на два месяца команду магаданских спортсменов-водников на Капчагае и любителей гор на Чимбулаке.
«На Дальний Восток и в Сибирь летели телеграммы: «Предлагаем туры — пять дней в Алматы и десять — на Иссык-Куле». Решали вопросы по питанию, оставлял в качестве куратора нашего сотрудника, и люди стояли в очередях за этими путевками», — рассказывает Олег Григорьевич. Но те, кто жил в советское время, помнят, что с продуктами была напряженка. Лютерович пишет в книге: «Оставалась тема сухого пайка, который необходимо было выдавать нашим гостям во время переезда из Алма-Аты в Тамгу. В голодные перестроечные времена добыть его, притом в немалом количестве, представлялось практически невозможным. Два самых популярных слова в СССР на описываемом историческом отрезке были «достать» и «выбросили». Причем если у нынешнего молодого поколения второе слово прочно ассоциируется с мусорным баком, то для нас оно звучало как музыка. Выбросили — это означало, что в торговлю по каким-то неведомым простому народу причинам на кратчайшее время поступил дефицит, варьировавшийся от колбасы до кроссовок». Положение спасла блестящая идея — был заключен договор с цехом бортового питания Аэрофлота, и туристы в пути получали кусок курицы с гарниром, булочку с джемом и газировку.
С теплотой вспоминает Олег Григорьевич в своей книге туристскую гостиницу «Медео», которая была одной из визитных карточек города: «В ней проживали советские космонавты, проходившие предполетную подготовку, она была оборудована каминным залом, отдельным инструкторским крылом, достаточно комфортными номерами. Само здание вошло в список объектов, охраняемых государством. Но это его не спасло». В штате гостиницы была команда горных инструкторов, к которым обращались из бюро путешествий и экскурсий.
Необходимо отметить, что на практике случалось всякое. Например, как-то вместо магаданских туристов-водников прибыли подростки с характерными признаками олигофрении. Оказалось, что спецшколу в Магадане закрыли на ремонт и городские власти нашли такой выход. Ребята пробовали на вкус завязи на плодовых и неплодовых деревьях, и вскоре четверо были госпитализированы с диагнозом «дизентерия». Болезнь быстро распространялась, и половину ребят Лютерович вывез из Капчагая в общежитие Нархоза в Алма-Ате. Разразился скандал, о страдающих детях писали в газетах, прилетели заведующий облздравом и директор турбюро из Магадана. В это же время в Тамге, питаясь в столовой, отравились два туриста, а на Чимбулаке двое сломали ноги. Но семь бед — один ответ... Вызвали на ковер и потребовали ответить на вопрос: почему Лютерович сразу не развернул самолет с детьми-олигофренами? Тогда Олег Григорьевич попросил перевести его в экскурсоводы, но нереальный миллионный план он выполнил!
Экскурсовод должен раскрыть душу города
В далеком 1977 году Олег Лютерович познакомился с Бахыт Оразымбетовой. На сайте Казахстанской туристской ассоциации гуру в этой сфере Бахыт Камаловна Орызымбетова пишет: «Являюсь экскурсоводом-методистом, членом Национальной комиссии ЮНЕСКО по нематериальному культурному наследию, национальным тренером ВШП, членом International Council of Museums, членом ИКОМ РК, эксперт проекта «Западная Европа — Западный Китай», национальным тренером WFTGA UNWTO, экспертом по туризму, а также много лет заведовала экскурсионным отделом в Центральном государственном музее Республики Казахстан, на протяжении четырех лет заведовала Республиканским музеем спортивной и олимпийском славы».
«Она пришла на должность экскурсовода, — вспоминает Олег Григорьевич. — Я тоже окончил девятимесячные курсы. Работая в отделе приемов, получил квалификацию экскурсовода и занимался этим по выходным». Он пишет в своей книге: «Погружаясь в экскурсионную работу, мне удалось сделать свои тексты достаточно профессиональными во многом благодаря близкому знакомству с действительно выдающимися исследователями региона — профессором П.И. Мариковским, археологом А.Е. Рогожинским, краеведом В.Н. Проскуриным. Эти усилия помогли мне успешно конкурировать с мастером художественного слова — отставным капитаном милиции, экскурсоводом Габбасом, утверждавшим, что самые распространенные звери в степи «это суслик и змей». Единственное, в чем я не мог его превзойти, так это во вступлении к экскурсии по городу. В то время, когда я чирикал, что «в реках, арыках и фонтанах Алматы отражаются заснеженные вершины Заилийского Алатау», он прямо заявлял: «Казахстан — вторая по размерам республика в СеСеРе после Российской Федерации», чем сразу располагал к себе туристов. Всем становилось интересно — а что же дальше будет?».
Лютерович вспоминает, что в 90-е челночный бизнес начинался с Польши. «Этот период требует отдельного исследования, потому что тогда сложился отдельный социальный слой — шопники, — говорит Олег Григорьевич. — Народ был разношерстный, но в основном туда попала интеллигенция, хотя были и профессиональные торговцы. Позднее добавилась Турция, а потом и Китай. Помните, в Алма-Ате был индийский магазин «Ганга»? В Польшу можно было везти все, и полки в магазине подчищали вчистую. А поляки завозили турецкий ширпотреб, когда Турция для нас была закрыта. Наши везли туда утюги, гаечные ключи, паяльные лампы, а там на вырученные деньги покупали ширпотреб, кассетные магнитофоны, детскую одежду и прочее».
Сегодня вместе с Бахыт Камаловной Оразымбетовой Лютерович ведет курсы экскурсоводов. Он стал преподавать как раз в 90-х, а Бахыт Камаловна заведовала экскурсионным отделом в Центральном музее. «В 90-е годы туризм работал только на отправку, приема не было, и экскурсоводы не были обеспечены работой, — говорит Лютерович. — Идея реанимировать курсы по подготовке экскурсоводов пришла в 99-м. Мы определили два блока. Это наука экскурсоведение, которую даем в рамках высшей школы. Наша задача заключается в том, чтобы слушатели умели подготовить экскурсию и провести ее. Второй блок — краеведение. Здесь история и география, мы приглашаем читать на курсах достойных специалистов, выезжаем на локации. Ведь самое главное для экскурсовода — уметь раскрыть душу города».
Олег Григорьевич любит свой город, в его стихах, посвященных Верному, первому устроителю Семиречья Колпаковскому и алматинскому апорту, слышатся горечь и печаль.
...Здесь народ жил вовсе не беспечно,
Уважая плуг, косу и серп.
Но при всем, как символ Семиречья,
Именно апорт украсил герб.
Но ничто не существует вечно,
Растворился в прошлом город снов.
Мы живем и сыто, и беспечно,
Без руля, ветрил и без основ.
С яростью, достойной взятья Трои,
Дабы ублажить господ зады,
Молодцы из всяких «Элитстроев»
Разоряют старые сады.
Прилагают все свои таланты,
Чтобы счастье отыскать во зле,
И ведут себя как оккупанты
На своей, на собственной земле.
Прозвучат последние аккорды,
Не надеясь, что я спел на бис,
На базар отправлюсь за апортом,
К нам его привез один киргиз.