История 1: кому и что кричали дервиши в мечети Ахмеда Ясави
Визитная карточка практики суфизма — «зикр» (зикир). Что сопрягается то с богопоминанием, то с молитвой, то с радением, то с трансом, то с медитацией. Зикр — это и есть тот самый метод изменения психики адептов (схожий с массовой промывкой мозгов на современных тренингах), с помощью которого и достигалось сокровенное «слияние с Богом». У каждой школы и каждого ордена суфиев существовал свой «фирменный» зикр. Хотя шейхи-основатели по традиции владели сотнями таких метод.
Вот этот «фирменный» зикр, из которого дервиши не делали особого секрета (а зачастую вообще использовали его в качестве «рекламы школы», способа привлечения мюридов, сбора дани и своеобразного коммерческого шоу), и производил такое шокирующее впечатление на сторонних наблюдателей. Особенно западных, привыкших к закрытой строгости ортодоксальных мусульманских мечетей.
Достигаемый с помощью зикра религиозный экстаз позволял дервишам (подобно йогам или даосским монахам) действительно вызволять «скрытые возможности» и демонстрировать настоящие чудеса. О чем лучше всего свидетельствуют европейские авторы, которые сталкивались с суфиями во времена, когда те еще не работали на туристов.
Вот что писал знаменитый Арминий Вамбери, путешествовавший по Средней Азии в образе дервиша: «Я никогда не забуду, как эти одержимые люди в длинных конусообразных колпаках с развивающимися волосами и длинными посохами прыгали, как безумные, в то время как хор ревел гимн, отдельные строфы которого сначала пел им седобородый предводитель».
А это любопытное свидетельство XV века принадлежит некоему Константину из Островицы — сербу, который состоял в янычарах при Мехмеде-завоевателе: «Железными цепями они опоясываются крест-накрест и ходят с голой головой; детородные члены они оковывают железом, жгут огнем руки и режутся бритвами... И никогда они не имеют ничего своего, только ходят по разным городам как блаженные и каждый вечер во время вечери танцуют, сходясь в круг, один к другому, положив руку на плечо, кивая головами, подскакивая на ногах и громко восклицая: «Лаилахаилла-ллах», что означает: «Нет Бога, кроме Аллаха»; и они быстро поворачиваются и так сильно кричат, что их далеко слышно, как будто бы лают псы...»
Любопытно, что «танцующие» и «воющие» дервиши, которые стали главной примечательностью Стамбула для европейских туристов еще в позапрошлом столетии, до сих пор с успехом развлекают гостей города на Босфоре. Хотя сам суфизм там давно уже предан анафеме.
Но далеко за всей этой экзотикой из Казахстана можно было не уезжать. Еще в 20-е годы XX столетия под сводами комплекса Ахмеда Яссави звучало живое эхо того, что произнес много веков назад сам Хазрет.
Вот выдержка из воспоминаний востоковеда А. Семенова, относящихся к ноябрю 1922 года: «Благодаря хорошей акустике и высоте мечети с прилегающими к ней переходами и комнатами крики радеющих суфиев были слышны на далеком расстоянии от мечети-усыпальницы. Внешний интерес зикира заключался в том, что это был так называемый «зикир пилы» (а Дервиши сидели на полу у самого михраба тесным кольцом и, качая в такт головами, выкрикивали особым образом: «Йа, Ху!» (О, Он! То есть Бог). Пир же, молодой человек, и с ним четыре его старших ученика стояли подле михраба за кругом сидящих и распевали стихи из «хикмата» ходжи Ахмада Яссави. В общем получалась очень своеобразная мелодия, где в аккомпанементе хора слышался звук большой пилы, пилящей дерево. Этого рода зикир имеет, повидимому, почетную давность».
История 2: как передовые умы из Верного заглядывали в будущее
Вскоре после появления укрепления Верного (в 1854 году) передовые умы начали всерьез размышлять о перспективах развития этого растущего поселения «на западных границах Китая». Про то, чтобы создать тут «региональный финансовый центр» или «туристическую столицу», правда, тогда не помышляли даже самые дерзкие мыслители. А вот, например, про будущность текстильного производства в крае разговаривали всерьез.
«Никакие золотые прииски не дадут такого дохода, какой бы принесла здесь предприимчивому капиталисту хлопчатобумажная мануфактура, — писал уже в 1859 году в газете «Санкт-Петербургские ведомости» «корреспондент из Верного». — Работников здесь ни занимать; наши казаки и не прочь от промышленности; киргизы также скоро бы поняли всю выгоду труда... В будущем мы должны рассчитывать и на прилив китайского трудолюбивого населения в наши степи».
Проект, правда, так и остался прожектом. А все мануфактуры старой России так и остались в метрополии. В Верном же, как доподлинно известно, мощная текстильная промышленность появилась позже, когда он стал Алма-Атой. Сто лет спустя, с появлением знаменитого АХБК — хлопчатобумажного гиганта, равного по масштабам которому в Союзе не существовало. Работавшего, правда, в основном на узбекском сырье.
А что до «китайского трудолюбивого населения», то без него и нынче никакая текстильная промышленность в мире не мыслится. Правда, правила игры с тех пор поменялись кардинально, и никто не позволит нынче завозить из Китая тамошних работников и с их помощью возрождать собственное производство в Алматы. Да и на что оно нам, когда проще все купить? У тех же китайцев.
К тому же и хлопок, как известно, в Семиречье так и не прижился. Климат не тот.
История 3: про первую трансказахстанскую железную дорогу
Железнодорожная линия Оренбург — Ташкент стала первой масштабной магистралью, которая пересекла Казахстан. Ее построили за короткое время. Начав строительство в 1900-м и закончив в 1905-м. И это была не какая-то ветка, а полноценный путь длиной почти 2000 километров (1936,694 версты), на строительство которого из казны было затрачено 165 596 208 рублей.
Для нас небезынтересно, что почти вся Ташкентская магистраль проходит по территории РК, до сих пор являясь основной транспортной артерией, связывающей юг и северо-запад Казахстана, а также соединяющей республику со странами Средней Азии и европейской Россией. Единственное отличие нынешнего пути от изначального в том, что теперь он идет не на Оренбург, а на Уральск и Саратов.
Любопытно, что один из ранних проектов (1879 года) предполагал вести строительство на соединение с британской ж/д, прокладывавшейся из Индии в Пешавар. Но для казахстанцев гораздо интереснее, что самое первое намерение (1876 года) заключалась в том, чтобы проложить магистраль восточнее, через Акмолинск.
Но после долгих споров и утрясок магистраль прошла там, где прошла. Регулярное движение по ней началось 1 июля 1905 года.
А уже в 1912 году по дороге проследовало 78 705 поездов, перевезших 2 174 460 пассажиров и 1 987 528 65 пудов различных грузов.
История 4: про нестандартную судьбу Алмы Уразбаевой
«Раскрепощение забитой женщины Востока» — тема, которая даже в советские времена вызывала некоторые иронию и сарказм. Тем не менее успехи в борьбе половины населения за свое равноправие за короткий срок принесли свои плоды. В том числе и в Казахстане.
В этом отношении интересна и показательна личность и судьба Алмы Уразбаевой (1898 — 1943) — первой казашки, взобравшейся на баррикады классовой борьбы и верхние этажи советской власти.
Молодая учительница Алма Уразбаева впервые проявила себя в ходе формирования в родной Урде «Первого образцового казахского советского кавалеристского полка». Пропагандистский напор и агитаторское пламя, которыми отличалась Алма, всегда находили нужный отклик в сердцах простодушных степняков. В полку она стала медсестрой, а заодно ликвидатором неграмотности среди бойцов.
К этому времени она окончила учительские курсы (в 1916 году), а к 1919-му — еще и курсы агитаторов при Коммунистическом университете в Москве (где среди преподавателей были такие знаковые «ленинки», как Крупская, Арманд и Коллонтай). Тогда же вступила в партию, так что считается первой казашкой-коммунистом в истории.
Жизнь Уразбаевой, которая очень рано влилась в русло номенклатуры ВКП (б), — это захватывающая цепь эпизодов, объединенных святой верой в правоту партии и беспрекословным выполнением всего того, что партия доверяла ей, «дочери степей». Она заведовала первым женотделом Киробкома, была автором декрета КазЦИК по отмене калыма и многоженства, занималась организацией первых «красных юрт», преподавала в Коммунистическом университете трудящихся Востока, помогала налаживать новую жизнь в народной Монголии, входила в состав Казкрайкома, представляла Казахстан на партийных съездах в Москве.
«Уразбаева первой из казашек вышла на международную политическую арену. В 1924 году она была в составе советской делегации на III международной конференции в Берлине...» — писала историк Х. Сейтказиева.
Алма Уразбаева была первой из первых! И при этом многие исследователи ее жизни сетуют на то, что в жизни этой существует множество пробелов и неизвестно даже место ее захоронения.