Экстрима в больших горах хватает и в самые благоприятные месяцы в году — весной и осенью, между муссонами. Что тогда говорить о зимних восхождениях на вершины выше 8000 метров? «В декабре 1997 года в районе Аннапурны, не переставая, шел снег, — сказано в книге «Анатолий Букреев. «Снежный барс» из легендарной команды альпинистов Ерванда Ильинского». — Альпинисты Анатолий Букреев, Дмитрий Соболев и Симонэ Моро без конца топтали тропу, упорно пробивая путь к своей цели. Из-за снежной обстановки решили изменить маршрут и двигаться к Аннапурне через соседний семитысячник Фанг. Вешки, которыми маркировали путь по леднику, то и дело заносило снегом, однако экспедиция стоила Букрееву и Моро больших денег, поэтому они решили не сдаваться и ждать улучшения погоды. Намеченный срок пребывания в горах подходил к концу, но напарники Анатолий и Симонэ продлили его до 16 января 1998 года, когда Букрееву должно было исполниться 40 лет. Он сообщил об этом в письмах, которые привез в Алма-Ату художник Андрей Старков, покинувший базовый лагерь в Святилище Аннапурны раньше других. Старков писал этюды, а Соболев снимал видео, которое теперь имеет архивную ценность и было использовано при монтаже нескольких фильмов о Букрееве».
«Он носил меховую шапку с символикой алматинского армейского спортивного клуба. Анатолий был настоящим патриотом, мог часами рассказывать о спортивных достижениях своих земляков-альпинистов из Казахстана. Он с гордым и счастливым видом носил очки Briko, которые я ему подарил», — пишет Моро в своей книге «Комета над Аннапурной». Одни такие очки Анатолий упустил во время купания в ручье в долине Эвереста. Он очень расстроился, когда нырнул в холодную воду, но не нашел потерю. Анатолий не снимал очки ни на секунду, и итальянец задумался: «Насколько сильна была его привязанность к вещам — альпинистскому снаряжению — в первую очередь. Многое из необходимого оборудования ему приходилось изготавливать самому, а некоторые вещи, которые все же надо было купить, оставляли значительные дыры в его бюджете... Таков был человек, который с подкупающими простотой и непосредственностью поднялся в этом году за восемьдесят дней на Эверест, Лхоцзе, Броуд-пик, Гашербрум 11 и теперь направляется на Аннапурну!»
С борта вертолета искали площадку для базового лагеря под южным склоном этого восьмитысячника. Пилот не мог посадить машину из-за очень глубокого снега. Пришлось лететь к холму, в сторону хижины, что стояла в нескольких километрах. Анатолий выпрыгнул с борта в снег и утонул в нем по грудь, а невысокий повар Пурба вообще исчез. Следом вертолет покинули видеооператор Дмитрий Соболев и художник Андрей Старков, а Симонэ Моро стал сбрасывать на снег грузы. Лагерь установить было непросто, для начала пришлось вырыть большую яму в снегу. Симонэ Моро пишет, что вскоре они приноровились к высоте физически, но климатические условия оставались прежними. Каждый день выпадало по сорок сантиметров снега, и приходилось без конца работать лопатами.
«Анатолий часто уходил из лагеря, чтобы посидеть на большом гранитном валуне, нависающем надо льдом. На этой скале он сидел часами, молча рассматривая южную стену. Он, вероятно, изучал «подводные камни» маршрута и пытался определить безопасную линию, по которой надо двигаться, чтобы избежать лавин и падающих камней. Анатолий был самым настоящим высокогорным зверем. Я всегда чувствовал, что с ним мы в безопасности», — пишет Моро.
Оба не были уверены в выбранном ими маршруте Бонингтона — слишком много снега, и лавины регулярно сходили по всей стене, а трещины были забиты. Посмотрели в сторону семитысячника Фанг, гребень которого вселял надежду. «Из-за ветра снег наверняка затвердеет и не будет оседать сугробами. Этот шторм все сносит, так мы не утонем в снегу. Этот маршрут кажется сложнее, но безопаснее», — решил Букреев.
Базовый лагерь уже был похож на крепость, обнесенную снежной стеной. По ночам его обитатели выскальзывали из спальных мешков и брали в руки лопаты, убирали снег, чтобы он не сломал стойки палаток. Все чаще они заглядывали «на огонек» в единственную открытую лоджию. Зима — не сезон для трекингов, но находились любители таких приключений. Альпинисты приняли решение отодвинуть сроки экспедиции, о чем надо было предупредить близких на большой земле.
Снег над палаткой кружится...
Снег, в конце концов, вынудил людей перебраться в лоджию, откуда ушли все, включая хозяина, который отправился в свой зимний дом. Передовой базовый лагерь решили поставить у основания восточной стены Аннапурны Фанг. Начались протаптывание тропы и маркировка ее вешками, но снег за ночь заваливал все метки. Изо дня в день они повторяли пройденное. Дмитрий Соболев, имевший за плечами восхождения на восьмитысячники, помогал. Подключался и художник Андрей Старков, успевая писать этюды на холстах. Их приходилось вытаскивать из-под снега, но за сохранность работ больше переживал Симонэ, чем Андрей. Масляные краски не боятся влаги.
Художник написал в своем дневнике: «09.XII.97, вторник. С утра начал писать на холсте «Фанг в тумане». Каждый подходит и критикует, но я сам знаю, что работать здесь невозможно. На руках — перчатки, на лице — темные очки, и все равно глазам больно. После обеда пошел снег. Все больше и больше. Стали откапываться. Спать легли мокрыми и уставшими, а снег все идет. Букреев недоволен Пурбой. Тот не обустроил кухню, как надо, и ее заваливает. Отругал его и за непрерывно работающий примус: «Boil-boilboil!» и завершил фразой: «Kerosene finish — expedition finish». Пурба его слегка побаивается, делает виноватые глаза, когда Толян к нему обращается.
10.XII.97, среда. Утром с трудом выбрался из палатки — удушье. Ее завалило снегом, внутри дышать нечем. Очень тяжелое пробуждение, еле оделся. И началось: надо откапывать снег. Дима вылез из палатки. Первым делом — за камеру, и к палатке Букреева. Ее почти не видно, сплошной сугроб. Дмитрий поставил штатив напротив входа и командует:
— Толик, выглядывай потихоньку, я снимаю!
— А, это опять ты... — бурчит Букреев в открывшуюся в снегу щель.
Весь день боремся со снегом, а он идет и идет. Откопал свои картины. Уже полдня машем лопатами. Когда остановились передохнуть, Букреев взял в руки мой этюд «Фанг в тумане» и попросил:
— Сфотографируй меня с моим маршрутом.
Дмитрий встал слева, Анатолий — справа, и я их сфотографировал. Дима предупреждал меня, что Букреев не любит фотографироваться: он либо отворачивался, если видел направленную в его сторону камеру, либо корчил гримасу. Но здесь редкий случай, попросил сам».
Эта фотография хранится в архиве Андрея Старкова, который покинул базовый лагерь раньше других и привез в Алматы письма Букреева к продюсеру Александру Севернюку, который собирался сделать о нем документальный фильм. Так мы узнали об отсрочке экспедиции до середины января, а вскоре узнаем от Севернюка о гибели наших друзей.
«И снег всемирной гибелью всех белых мотыльков...»
Заголовок и подзаголовки — это строки из песен Ады Якушевой, Александра Городницкого и Юрия Кукина. Барды умеют создать настроение... Но можно представить, что чувствовали участники экспедиции, когда зарядил самый сильный снегопад за все время пребывания группы под Аннапурной. «Три метра белоснежного рассыпчатого снега похоронили нас в стенах нашего убежища. Трещины, сераки, флажки — все исчезло. Бежать? От кого, как, куда? Долина замерла — безмолвная, безжизненная, как на луне, и крутые горные склоны были готовы сбросить свои тяжелые белые плащи. Первые часы света были также часами молчания, за которыми последовали ужасающие грохот и рев. Природа продемонстрировала безудержную мощь, способную вмиг стереть всю нашу волю к действию», — пишет Симонэ Моро в книге «Комета над Аннапурной».
Высшие силы предупредили, люди не послушались. Гималайские экспедиции стоят очень дорого, а Анатолий зарабатывал деньги, поливая потом свои следы на горных склонах и замерзая под леденящим космическим ветром высокогорья. Он вел аскетичный образ жизни, а если образовывался «жирок», тратил все свои накопления на снаряжение и экспедиции. Это была своего рода одержимость.
Из книги «Анатолий Букреев. «Снежный барс» из легендарной команды альпинистов Ерванда Ильинского»: «В Гималаях наблюдалась небывалая для зимы снежная обстановка, однако Букреев не собирался отступать. Раз деньги плачены, надо лезть. Это было очень по-русски. У Букреева была цель, а стрелка компаса всегда указывала ему гималайское направление. Он помнил о родных, очень любил и почитал свою мать, но обходился без семьи, а его домашний очаг разгорался лишь изредка и ненадолго. Такой вот парадокс: его устраивала неустроенность... Но какую надо иметь волю, чтобы добровольно, своими ногами, с тяжелым рюкзаком на спине прийти сюда? Далась тебе эта обледенелая вершина, утрамбованная многотонным снежно-ледовым панцирем и тяжелыми облаками? Выходит, далась. Подняв сюда свое тело, ты поднял свой дух над страхами, убеждениями, слабостями. Ты поднялся над собой, а значит стал выше. Однажды померявшись силами с высотой, человек делает выбор: он либо навсегда уходит в долину, либо снова и снова возвращается в горы, чтобы достигать заоблачных высот».
Эта книга стала лауреатом Всероссийского открытого конкурса «Вертикаль» на лучшие книги о горных, экстремальных и приключенческих видах спорта и путешествий 2024 года памяти Сергея Минделевича в номинации «Литературные мемуары. Историческая литература, книги о легендарных людях».
«Вот и не стало снега,
вот и исчез туман.
Все, что летело с неба, —
просто ночной обман».
Это стихи Булата Окуджавы. Альпинисты дождались хорошей погоды и двинулись наверх. Камера Дмитрия Соболева сопровождала их до высоты 6000 метров. Грандиозный снежно-ледовый обвал снес со склона троих. Симонэ Моро вцепился в веревку, которую выдавал Анатолий Букреев. Он пролетел около 800 метров, сжег на руках мясо до сухожилий, но выжил. Пока он летел вниз на веревке, ударяясь о склон то лицом, то спиной, две души летели на небеса... «Так лучше, чем от водки и от простуд», — заверил нас Владимир Высоцкий. И нет конца пути, есть одно начало...