Для Пивцова и Жумаева К2 была горой преткновения на пути к выполнению программы восхождений на все 14 высочайших вершин мира. Максут взошел на нее с шестой попытки.
«На заре своей карьеры я верил фильмам, где на вершине альпинисты ликуют и обнимаются. Нет. На своем первом восьмитысячнике в 2001 году — это был Гашербрум I — у меня из сожженных глаз покатились слезы радости, но я пожалел, что дал волю эмоциям, потому что слезы соленые. Радоваться надо, когда спустишься вниз, в базовый лагерь, однако человек опустошен после колоссальных нагрузок, связанных с изнурительной работой и гипоксией, невозможностью полноценно спать на маршруте, холодовой усталостью, ограниченным питанием и прочим.
Сейчас на К2 для клиентов провешивают перила, заносят кислород, вытаптывают тропу, а я помню, как под гору прибывало много команд, — говорил Максут. — Собирали курултай лидеров, шло обсуждение, кто и что может сделать. Мы можем дать веревки, мы — рабочую силу и так далее. Среди пакистанцев есть сильные альпинисты, но их единицы, это не шерпы, чьи предки — прадеды, деды и отцы — жили на большой высоте. Казахстанцы и россияне всегда были в авангарде, нам давали веревки и железо, только бы отработали впереди, как шерпы, а мы и рады — нам веревки и снаряжение не помешают».
Максут уверен, что, несмотря на коммерциализацию одной из сложнейших вершин планеты, на К2 не будет такого бума, как на Эвересте. Он рассказывал: «На маршруте Абруццкого первый лагерь — это всего четыре-пять палаток, второй — и того меньше. Это пирамида, где сложно найти подходящие пятачки для стоянок. На уровне третьего лагеря места больше, однако там лавиноопасно, места много в штурмовом на высоте 8000 метров, но туда еще надо дойти.
Во время одной из наших попыток разыгралась трагедия. Герлинде Кальтенбруннер поднималась с одним швейцарцем. Они шли в альпийском стиле, что называется, с листа. Не страховались, то есть каждый сам за себя. Швейцарец сорвался, и его буквально разорвало на части, а через несколько дней мы с Василием увидели в снегу его ботинок...»
Зачем люди рвутся к вершинам?
К2 (8611 метров, Каракорум) — вторая по высоте гора мира и одна из самых неприступных — родилась в период массового вымирания, 65 миллионов лет назад, когда исчезали динозавры. В книге «Смертельный спуск» Аманды Падоан и Питера Цукермана читаем: «Индостанская плита врезалась в Евразию, вклинившись под континент, и К2, как и Эверест, поднялась из моря. Каракорум — самая молодая горная система на земле, и грани ее вершин еще не сглажены ветрами и временем. Эта гора расположена дальше от экватора, чем Эверест, она жестче по погодным условиям, этот район подвержен внетропическим циклонам». На обложке выделено: «После трагедии 1996 года на Эвересте было очевидно, что она рано или поздно повторится. В 2000 году это случилось на К2».
Об этой книге знаменитый американский горовосходитель Эд Вистурс сказал: «Смертельный спуск» раскрывает героические действия шерпов. Книга показывает, насколько сильны, преданы и талантливы альпинисты-шерпы. Наконец, добрую славу получил тот, кто ее заслуживает». Книга рассказывает о трагедии, случившейся на склоне второй горы мира в августе 2008 года, когда при подъеме и спуске погибли 11 альпинистов. Она начинается словами: «Во многих книгах и статьях описывается, как люди поднимаются по склону по перильным веревкам, невзирая на смертельную опасность. Но как эти веревки попали на гору? Кто проводит спасательные операции? Когда жизнь зависит от узла, хорошо бы понимать, кто его завязал. Рассказы о тех, кто живет и работает в высокогорье, почти всегда остаются за кадром».
«Ген высоты, или как пройти на Эверест» и «Ген высоты-2. Гора всех гор» — документальные фильмы о коммерческом альпинизме. А когда всю жизнь пишешь о людях, прошедших подготовку от А до Я и постоянно совершенствующих свое спортивное мастерство, о тех, кто сам прокладывает пути к вершинам гор, пусть даже с какого-то времени в этом процессе так или иначе участвуют шерпы и пакистанцы (если мы говорим о Гималаях и Каракоруме), писать о коммерческом альпинизме неинтересно. Первые ходят в горы, потому что выбрали для себя этот путь, для вторых важно сходить на гору, чтобы что-то доказать самому себе или окружающим. Для них ставят лагеря, провешивают перильные веревки, несут рюкзак и так далее. Но это всего лишь мнение автора, посвятившего свою профессиональную деятельность освещению достижений казахстанского альпинизма. Мы потеряли на этом пути немало профессионалов, хотя в советские времена спорт считался делом любительским. А заслуженный мастер спорта СССР Владимир Сувига сказал так: «Раз коммерческий альпинизм существует, значит, он имеет место быть».
Казахстанцы на К2
Вернемся на склоны Эвереста, где в 1996-м на спуске с вершины в шторм пропали клиенты коммерческих экспедиций. Погибших могло быть не 15, а больше, если бы наш Анатолий Букреев не ходил в бурю на поиски потерявшихся. Он привел в лагерь троих американцев. Напомним, что в книге американского журналиста Джона Кракауэра Букреев представлен в невыгодном свете, за что автор неоднократно подвергался критике.
В 1993 году Анатолий Букреев был приглашен немецкими альпинистами для усиления команды в экспедицию на К2. Он акклиматизировался так, как учили, а не так, как требовали немцы, которые не челночили на маршруте, а жили по несколько дней в высотных лагерях. Но доказано, что ступенчатая акклиматизация — лучший способ приучить организм к большим высотам. Анатолий говорил автору в своем интервью: «Я много лет по полгода провожу в горах, у меня за плечами 27 семитысячников, я учился у лучших высотников, у нас сильнейшая школа альпинизма, но в моих советах немцы не нуждались — просто высотный шерпа стоил бы им дороже русского альпиниста». Двое немцев не вернулись после попытки штурма.
В 2003-м сборная РК заявила о готовности одолеть три восьмитысячника в одном горном районе за один сезон. Взошли на Броуд-пик и Нангапарбат, К2 не подпустила. В 2004 году Владимир Сувига взошел на К2 в составе международной экспедиции. На спуске он попал в снежную круговерть и не мог найти путь к палатке. Ветер затих лишь на несколько секунд, снег осел, и он увидел ориентиры.
Несколько попыток сборной Казахстана взойти на эту гору были безрезультатными. В 2007-м сборная во главе с главным тренером РК по альпинизму Ервандом Ильинским отправилась под К2 со стороны Китая. Автору этой статьи довелось сопровождать команду в Каракорум, куда добирались на джипах. Когда дорога кончилась, грузы навьючили на верблюдов, и этот караван доставил альпинистов под гору. Они обработали маршрут, из-за лавинной опасности пришлось двигаться по новому, неразведанному участку, но для обработки скал не хватило веревки.
В том же сезоне, только позднее, по этому маршруту вершины достигли Денис Урубко и Сергей Самойлов. Восхождение на К2 было признано коллективной заслугой. В 2011 году двойка Максут Жумаев — Василий Пивцов, австриячка Герлинде Кальтенбруннер и поляк Дарек Залуцки достигли вершины по ребру Абруццкого из Пакистана. Пивцов, Жумаев и Кальтенбруннер стали членами элитного клуба горовосходителей, у них в активе все 14 восьмитысячников. Жаль, что гештальт не смог закрыть россиянин Сергей Богомолов, который в 72 года предпринял очередную, пятую, попытку восхождения на К2 в группе Александра Абрамова. Богомолов был членом второй советской гималайской экспедиции на Канченджангу (1989 год), неоднократно участвовал в казахстанских экспедициях. В фильме «Ген высоты-2» альпинист признает, что возраст свое берет. У него за плечами 13 вершин-гигантов, и он мог бы стать первым россиянином, собравшим «Корону Земли». Напомню, казахстанцы первыми в мире выполнили программу «14 восьмитысячников» командой; Д. Урубко, М. Жумаев и В. Пивцов закрыли личную программу «14».
Статистика «взошел — погиб». А надо ли?
Известно, что до 2008 года на вершине К2 побывали 278 человек, а на Эвересте — 4115. Первыми на горе 31 июля 1954 года были итальянцы Компаньони и Лачеделли. С тех пор она неустанно собирает свои жертвы.
«В 2009 году мы прибыли под К2, но никто в том сезоне не взошел на вершину. Через год снова ни один человек не смог достичь цели, двое погибли. В 2011 году с пакистанской стороны взошли мы. За три года четверо погибли и четверо взошли. К2 всегда была горой профессионалов, альпинистов, как минимум кандидатов в мастера спорта. Надо иметь большой опыт, лучше сходить на Эверест, а уже потом на К2. Наша сборная много раз обламывала зубы на этой горе: лавиноопасные склоны, плохая погода, где не бывает погодного окна, а случается только «открытая форточка». Больших денег у нас не было, мы выезжали вчетвером или вшестером, а там надо работать большой командой — 1216 человек, как в свое время делала сборная СССР. Сейчас статистика улучшилась благодаря тому, что маршруты обрабатывают шерпы», — продолжает Максут Жумаев.
Читаем в «Смертельном спуске»: «Кто был на горе? Любители острых ощущений, изо всех сил старавшиеся, чтобы их заметили крупные спонсоры? Лунатики, желавшие бежать от действительности? Беззаботные люди Запада, эксплуатирующие нищих непальцев и пакистанцев в своем стремлении к славе? А с другой стороны — СМИ, наживавшиеся на смертях, зеваки, получившие зрелище и тему для обсуждения. «Вы хотите рискнуть жизнью, — говорилось в ответе на одну из статей в «Нью-Йорк таймс», — так сделайте это ради своей страны, семьи или соседей. Восхождение на К2 или Эверест — эгоистичная выходка, от которой никакой пользы».
Юрий Левитанский писал: «Каждый выбирает по себе женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку — каждый выбирает по себе».