История 1: что заставило уйгуров вернуться в Китай
Многие слышали о переселении уйгуров (и дунган) на территорию Семиреченской области, последовавшую за передачей Китаю Кульджинского края, 10 лет (с 1871 по 1881 год) находившегося под оккупацией Российской империи. Тогда российское гражданство приобрели десятки тысяч уйгуров-таранчей и дунган, по разным причинам не пожелавших встречаться с возвращающимися в край китайцами.
Но был и обратный процесс. Несмотря на то, что беженцы опасались мести (обоснованной мести!) со стороны цинских властей, некоторые, однако, предпочли старую родину новой и вернулись. Видимо, к тому у них были очень веские основания.
Какие? Еще больший страх.
Причиной, напугавшей новых насельников, стала Верненская катастрофа 1887 года. Землетрясение, разрушившее юную столицу Семиречья, было такой силы, что подземные толчки нарушили гидрологические условия во многих таранчинских волостях к востоку от Верного. Поднявшиеся грунтовые воды стали превращать в болота возделанные поля. А крайние кварталы кишлака Масыкпай вообще обвалились в реку Чилик.
Все эти перемены настолько напугали уйгуров, что около 100 дворов решилось на реэмиграцию обратно в Китай.
История 2: как покоритель Арктики оказался в Казахстане
Самый, пожалуй, дерзкий и прозорливый исследователь Арктики — норвежец Фритьоф Нансен. Вморозив в полярные льды у Новосибирских островов специально построенное экспедиционное судно (знаменитый «Фрам»), он с товарищами три года (с 1893 по 1896 год) дрейфовал вместе с ледяными полями через Северный Ледовитый океан до самой Гренландии (предприняв в конце дрейфа отчаянную попытку достичь полюса пешком).
Несмотря на то, что интересы Нансена-путешественника были сконцентрированы на полярных странах (а был еще и Нансен — общественный деятель, верховный комиссар Лиги Наций по делам беженцев, которому в 1920 году была присуждена тогда еще настоящая и полновесная Нобелевская премия мира), ему все ж таки удалось повидать казахские степи. Правда, лишь краем глаза. Это случилось в октябре 1913 года, когда прославленный норвежец возвращался по железной дороге из путешествия по Сибири.
В своем дневнике от 23 октября Нансен записал: «Здесь уже стояла настоящая зима. Поля были занесены снегом. И так странно было видеть у вокзала в Петропавловске верблюдов, флегматично стоявших рядами около своих возов, не шевелясь под белившим их снегом.
Да, степь уныло однообразна. Но кочевникам-скотоводам было здесь привольно...».
История 3: почему Сатпаев назвал Обручева аксакалом?
Еще совсем недавно имя В.А. Обручева — одного из последних путешественниковклассиков (он участвовал еще в экспедициях Потанина!), геолога с мировым именем и писателя-фантаста, книгами которого — «Плутония» и «Земля Санникова» — зачитывались и напитывались юные поколения книгочеев, было знаковым для любого образованного человека.
А когда в 1946 году в Казахстане торжественно зачиналась республиканская Академия наук, на первой сессии ее первым почетным членом единогласно избрали именно Владимира Афанасьевича.
Представлявший кандидата Каныш Имантаевич Сатпаев сказал следующее: «Наши успехи, как в области экономики, так и в области науки, связаны с выдающимися трудами ряда крупнейших ученых русского народа. В области геологии и познания богатств недр Казахстана играет выдающуюся роль и оказывает постоянную помощь казахским геологам аксакал советских геологов — Герой Социалистического Труда, академик Владимир Афанасьевич Обручев».
Впервые Обручев проехал по Казахстану в 1894 году, возвращаясь из своего знаменитого маршрута по Китаю (формально — в рамках экспедиции Григория Потанина, фактически — совершенно самостоятельно). Путь начинался в Кяхте и Пекине, а затем, изрядно попетляв по неисследованным районам Глубинной Азии, завершился в Кульдже.
Возможно, тогда Владимир Афанасьевич заезжал в Верный, хотя вряд ли задерживался здесь надолго, так как спешил домой (два с лишним года в дороге!) — через Семипалатинск по Иртышу в Омск и далее.
Затем, уже маститым географом и профессором Томского технологического института, Обручев вновь устремился к пределам своих мечтаний в глубины Азии. В 1905 году состоялась очень интересная рекогносцировка в Пограничной Джунгарии, маршрут которой охватил и значительный район Юго-Восточного Казахстана — район Аягуза, горы Аркат, Тарбагатай, Алаколь, Джунгарские Ворота.
А на обратном пути он прошел через Зайсан, Кокпекты, Усть-Каменогорск. И это была не простая туристическая поездка — после Обручева очень многое прояснялось здесь в геологическом отношении.
Летом 1906-го и летом 1909-го он снова приезжал с экспедицией в эти места, чтобы доисследовать недоисследованное. Между прочим, в последней поездке Обручева сопровождал студент Усов, будущий наставник Сатпаева.
Еще одним любопытным моментом исследования Казахстана стала поездка 1911 года. Тогда по предложению Российского золотопромышленного союза Обручев проводил экспертизу рудников и приисков в Калбинском хребте. И сюда, на Рудный Алтай, он вернулся еще раз — в 1914-м. Главной его задачей в тот раз являлось изучение тектоники Алтая.
Но интерес к Казахстану не исчерпывался у Обручева результатами лишь собственных поездок. Ученый, обладавший не только геологическим чутьем, но и мощным аналитическим умом, с огромным интересом собирал и анализировал материалы своих коллег о нашей республике.
На той первой сессии Академии наук Казахской ССР, где его избрали почетным академиком, был прочитан его доклад с говорящим названием «Особенности рельефа Казахстана».
Имя Обручева в советские времена носила одна из улиц Алма-Аты. Но в новой ономастике почему-то решили обойтись без него.
История 4: как Турксиб рассорил Казахстан и Киргизию
При изначальном планировании центром Туркестано-Сибирской железнодорожной магистрали должен был стать Пишпек (вскоре переименованный во Фрунзе), а не Алма-Ата. Подразумевалось, что рельсы стального первенца Семиречья прорежут горы либо через известный перевал Курдай, либо через безвестный Какпатас. Но в самом начале работ стало ясно, что этот небольшой, но сложный участок значительно (на 25-26 миллионов рублей) удорожит дорогу, а главное — почти на год затянет строительство.
Когда руководство Киргизии осознало реальность нового Чокпарского проекта, при котором железнодорожный путь минует республику и пройдет в стороне, началась настоящая информационно-лоббистская война, получившая название «борьбы за варианты».
В ней оказались задействованы все силы вплоть до центральной партийной периодики. Также в нее было вовлечено множество персонажей, включая начальника управления строительства В.С. Шатова, председателя киргизского Госплана товарища Гальперштейна, профессоров Бернадского и Скорнякова, предсовнаркома Киргизии товарища Абдурахманова, предсовнаркома Казахстана товарища Нурмакова, предсовнаркома СССР товарища Рыкова и председателя Комитета содействия строительству Т.Р. Рыскулова.
Война велась по всем правилам подобных баталий. На лаконичную телеграмму товарища Нурмакова «Поддерживаем Чокпар» товарищ Абдурахманов заявил: «Правительство Союза не нашло возможным игнорировать интересы Казакстана и решило поэтому провести дорогу через Алма-Ату. То же самое должно быть сделано и в отношении Курдая. Отказ от Курдая знаменует собой разрыв старых и прочных экономических связей, существовавших между Фрунзе и Алма-Атой».
Экономическая задача, таким образом, грозила перерасти в межреспубликанские напряжения.
Грозный рык товарища Рыкова из Москвы угомонил спор. Турксиб пошел через Чокпар, и столица Киргизии навсегда осталась в транспортном тупике.