Душкин рассказал, как пришел на встречу бывших одноклассников, организованную в связи с 50-летним юбилеем окончания школы, и ужаснулся: у одного там болит, у другого — тут.
— А у тебя почему не болит? — спрашивают, и вроде начинает покалывать, побаливать...
— Чур-чур, пора к реке — на волю. При академии создали секцию водного туризма. Старший преподаватель кафедры авиационной техники и технологий Анатолий Васильевич Душкин обучает ребят не только профессии, но и вовлекает в приключения.
Недавно детский дворовый клуб «Кайрат», которым руководит Душкин, при поддержке акимата Турксибского района, Федерации спортивного туризма Алматы и городского водно-спортивного турклуба «Жетысу» провел на Аэропортовском озере ежегодные детские водно-спортивные соревнования. Один только клуб «Романтик» выставил для участия четыре команды! Так происходит популяризация водного туризма среди подростков, привлекают внимание к экологическим проблемам района, города, страны, планеты. Задачи — повышение тактического, технического и спортивного мастерства участников, развитие и укрепление дружественных связей между командами, выявление сильнейших команд и клубов. Ребята учатся управлять различными типами судов, овладевают навыками оказания первой помощи, изучают правила поведения на воде, готовятся стать судьями. Зовут товарищей, которых тоже привлекают к занятиям активными видами туризма и отдыха.
Цветных игрушек не было, но было озерко
Душкин всегда настроен позитивно, а на привалах его рассказы собирают у котелка с чаем всех обитателей лагеря. Так не хочется уходить в палатку... Зато в 6.00 бессменный капитан включит магнитофон, и над рекой вознесется мелодия «Дом восходящего солнца». Он — мастер на все руки, потому что дед его был сапожником и научил внука строчить на швейной машинке. Водник должен уметь катамаран и отремонтировать, и подшить, и подклеить, где надо, ведь от этого зависит его жизнь. А еще он должен уметь смеяться, потому что быстрые реки не принимают людей унылых.
Анатолий Васильевич шутит, что цветных игрушек не было, но жил в районе элеватора, у озерца. С пацанами мастерили плоты и все лето не вылезали из воды. Играл на аккордеоне. Вечерами с друзьями отрывался на танцплощадке, куда билет стоил 50 копеек, а танцевали ребята на рубль каждый. Однажды Анатолий увидел по телевизору фильм о группе, сплавившейся по реке Тунгуске. Нашли учебник по водному туризму. На Медеу, где продолжалось строительство плотины, собрали надувные камеры, заклеили в них дыры, да и поехали к реке Лене. Знали только то, что им предстоит пройти по воде более 500 верст и причаливать на ночлег в безлюдных комариных местах.
Рассказы Душкина
«Я в водном туризме с 1976 года. На Лене оказались последними в сезоне. Попали в снегопад. Вместо трех ней шли семь, потому что река в низовьях разливается. Повезло, что встретили земляков из Петропавловска, они нас выручили. Дали лоцию для байдарок, а мы на плоту, которым неочень поуправляешь. У нас заканчивалась еда, мы стреляли уток, жарили их на ужин и съедали по пол чашке грибов. И я до сих пор не могу есть утку».
Его учитель – Лев Борисович Стесин, сделавший первопрохождение Чарына. Информации о большинстве маршрутов Семиречье сначала вообще не было, поэтому все они стали первопрохождениями. В 90-х водники решили освоить Чарын и его пороги. И теперь одно место там носит название Слезы водника.
«Между порогами Тарантул и Броненосец можно выйти наверх. Броненосец — 6-й категории сложности, его может одолеть только подготовленная команда. Мы решили проверить в деле ребят, которые могли бы пройти с нами намеченный маршрут, а когда собирались в поход, я сказал им, что нам не хватает маленького столика. С нами занимался Вилли Токарев. Почему Вилли? Да потому что этот Витя ростом метр девяносто работал в аэропорту токарем. Он и притащил столик, который попросил на время у соседа. И вот приезжаем в Долину замков, выгружаем багаж, а на груде наших вещей лежит кверху ножками дубовый столик.
— Витя, давай оставим его здесь, а на обратном пути заберем.
— Нет, я его понесу.
— Витя, ты это сам сказал, — предупредил я.
Мы делали радиальный выход в Бестамак. Там в 69-м разбился небольшой самолет, который кто-то пытался угнать в Китай, да не рассчитал с топливом. Мы поднимаемся наверх из каньона, а водник тащит свой багаж плюс катамаран, вот Витя и несет свой рюкзак, гондолы, стол. При этом он кроет матом меня, себя и дубы, а в его глазах стоят слезы. Когда в 90-е стал актуален сбор металлолома, самолет разобрали, и от него остался один фонарь. Теперь говорят: «Если хочешь, чтобы Душкин посадил тебя на фонарь, иди с ним в поход, а заодно и сфотографируешься с реликвией».
Ветеран водного туризма рассказал, как команда шла порог Броненосец. Забыли подкачать гондолу, и один парень решил сделать это на маршруте. Он вынул пробку, но удар волны выбил ее из рук умельца.
«Ему пришлось заткнуть дырку пальцем, а мы дежурим на страховке и видим, как трое работают, а один стоит в странной позе, к нам задом. В другой раз мы прошли порог Альбатрос и остановились в «райских долинах» — это очень красивое место, куда можно попасть только с воды, потому что кругом — отвесные скалы. Но вот мы возвращаемся к автобусу и не узнаем это место. Воронки, взрывы, стоят сгоревший УАЗик, заваленный БТР, полуобгоревшее здание. На берегу — пограничный столб, и на нем написано: СССР. Люди нынче грамотные, стали думать и гадать — мол, не в ту ветку времени попали.
Его учитель — Лев Борисович Стесин, сделавший первопрохождение Чарына. Информации о большинстве маршрутов в Семиречье сначала вообще не было, поэтому все они стали первопрохождениями. В 90-х водники решили освоить Чарын и его пороги. И теперь одно место там носит название Слезы водника.
— Какая ветка, — говорю, — вон джип стоит.
Оказывается, Кончаловский снимал фильм про Афганистан».
Отправились покорять порог Альбатрос. Кто-то сказал, что по сложности он тянет на «троечку». Набрали опытную команду, взяли для практики двух худеньких девочек по 16 лет.
«Прикинули, что 20 километров пройдем за день, и машина ушла на финиш, куда мы должны были прибыть к вечеру. К реке спустились в Актогае. Тут к нам подъехал на лошади местный житель и сказал, что неделей ранее по реке ушел на рыбацкой резиновой лодке мужик. Думаем: раз он на лодке прошел, то и мы пройдем. У нас были три «четверки», одна «двойка» и еще новички-чайники. Видим небольшой входной порог, посередь течения — камень. Зашли за него, причалили. Я смотрю вниз, а там уже не «тройка», там на «пятерку» тянет! Побежал на разведку — тропы нет. Кое-как пробрался, вернулся назад и говорю: «Основная группа идет по берегу, а мы, опытные, перегоним катамараны».
Перегнали. Устроились на поляне пообедать. Смотрим, кругом пустые банки и бутылки валяются. Видно, мусор бросают сверху, и теперь мы ходим там в касках. Мы с собой не брали ни палаток, ни спальников, ни вещей, а еда была рассчитана только на обед, после которого мы тронулись в путь. Я пробегаю вперед по берегу, смотрю маршрут, возвращаюсь и рассказываю, как идти по воде. А две девочки с ручками тоньше весел в этом походе срабатывались.
Идем с Ильдаром Салиховым впереди, остальные — за нами. Река делает резкий поворот. Перед порогом обычно встречается втягивающая шивера, где течение ускоряется. Видим камень, напоминающий пирамиду Хеопса, и над ним клубится водяной шлейф брызг. Чем ближе подходим, тем страшнее гул и сильнее тащит. Я кричу напарнику: «Держись!». Нас с головой бросает в белый котел, в пузырьки воздуха, потом выталкивает. Прошли порог, причаливаем, встаем на страховку и ждем девочек. Причаливают мастера Сергей Крадинов, Серик Кайсин, а девчонки, оказывается, сели на камень за полсотни метров перед порогом, и у них не хватило сил соскочить. Я подумал тогда: Бог есть, раз удержал их перед порогом, а одна говорит обиженно так: — Анатолий Васильевич, но мы же должны срабатываться!» Наступил вечер, а что впереди — неизвестно, и было принято решение устраиваться на ночлег. Наш ужин: пара пакетов китайской лапши, курага, пачка чая, три килограмма «Взлетных» и бутылка водки. Подкосили камыши, накрыли девчонок полиэтиленом, сами расположились у костра, выпили за ночь пять ведер чая и съели все до единой конфеты. А утром с Сергеем Крадиновым и Ильдаром Салиховым пошли по берегу на разведку и попали в очень странное место, где у нас буквально волосы дыбом встали. Вдруг навалился такой страх, будто к затылку приставили пистолет. Ильдар говорит: «Смотрите, здесь даже кузнечиков нет... Неземное место — ни ветерка, трава и кустарники как неживые». Сергей предложил: «Сваливаем отсюда!». И гложет мысль: куда подевался человек на резиновой лодке? В тот раз мы шли по малой воде, а следующей весной повторили маршрут по большой и в том месте уже не испытали ничего подобного. Потом разговорились с одним чабаном и спросили, что за мистика и кто там обитает.
— Ол, — ответил чабан по-казахски, — «он». Если баран туда зашел, ол заберет. Может быть, при низком уровне воды страх вызывают низкочастотный звук. Хорош же «маршрут выходного дня»...
Мистический Чарын
Длина реки Чарын 427 километров. На протяжении 154 тянется Чарынский каньон, точнее, целая сеть, и далеко не везде можно подойти к воде. Душкин уверен, что Чарын — самая мистическая река в Семиречье.
«Постоянно такое ощущение, что на тебя кто-то смотрит. Но Чарын прощает ошибки, и его воду считают мягкой. Жесткая вода в Чилике, эта река не прощает. У нас на Чарыне были перевороты, но все обходилось, хотя у порога Зубная щетка стоят два памятника погибшим. Как-то организовали на Чарыне баню — поставили вертикально весла, обернули пленкой, натаскали камней, а они мерцают в огне разными цветами. Что в тех камнях? А наутро у всех болели головы...
Внизу, кроме водников, нет никого. Туда просто не подойти. Спуститься еще можно, а вот подняться... Это капкан, западня. Были случаи, когда катамаран переворачивался, но это река предупреждала, что дальше будет еще страшнее. Река древняя, а камни в русле не обточены водой, потому что постоянно откалываются от скал и падают сверху. Есть один заметный округлый камень. Мы сели на него как-то, чтобы сбавить скорость, и порезали плавсредство.
Есть поляна, которая называется Заяц в саксауле, и она тоже окружена скалами. Видимо, лисы гоняют зайцев поверху, и они падают вниз. Здесь мы вышли на берег и замерли — стоят двое обнаженных и обгорелых на солнце людей, как Адам и Ева, как аборигены Папуа-Новой Гвинеи... Они смотрят на нас, а мы — на них. Оказалось, что мужик с бородищей — питерский художник, который приезжает на Чарын вместе с женой. Они спускаются на поляну по веревочной лестнице, ставят палатку, живут дикарями, и он пишет картины.
Раньше на Чарыне водилось много козлов. Однажды идем на первом катамаране. Видим, козлики пришли на водопой. Испугались, полезли на скалу. Мы кричим своим товарищам: «Козлы, козлы!». А нам в ответ: «За козлов ответите!». Подходят сами к этому месту и при виде великолепных животных третьему экипажу кричат про козлов. История повторяется».
Улыбайтесь, и вам тоже покорятся стремительные реки Жетысу!