Фильм Ксении Собчак о Викторе Мохове, скопинском маньяке, вызвал негативные оценки журналистов и правозащитников: мучитель, который похитил двух школьниц и три с половиной года держал их в бункере, подвергая насилию, дает интервью на всю страну. Возникает вопрос: насколько этично позволять таким людям высказываться в публичном пространстве, а также под каким углом журналисты могут поднимать такую проблему?
На всеобщее обозрение
В 2005 году Мохова приговорили к 16 годам заключения. В 2000 году он похитил двух девушек 14 и 17 лет, которых около четырех лет удерживал в бункере, избивал и насиловал. Одна из них родила от него троих детей. Преступника освободили в начале марта этого года.
Свое преступление в интервью с Собчак он охарактеризовал как «оступился немножко, с кем не бывает». В ходе интервью скопинский маньяк также бросил неоднозначную шутку в адрес своей жертвы. Мохов отметил, что Елена Самохина, которую он продержал в подвале почти четыре года, родила от него троих детей, а после освобождения у нее детей больше не появилось. «От меня родила и больше не рожает. Надо опять мне заняться ею», — произнес скопинский маньяк с улыбкой, чем вызвал возмущение общественности (странно, что эту угрозу из фильма про маньяка не вырезали, а транслировали на всеобщее обозрение). Депутат из России Оксана Пушкина попросила ФСИН и Генпрокуратуру проверить его слова.
«Вину свою искупил, что теперь. Всю жизнь страдать? У девочек сейчас все хорошо, меня это радует, у них все наладилось», — сказал Мохов в ответ на вопрос Собчак о том, занимался ли он в тюрьме самокопанием.
Все это интервью, содержащие в себе смелые рассуждения душегуба о своих похождениях, вызвало критику у многих коллег-журналистов. Так, руководитель Союза журналистов России Владимир Соловьев предложил властям законодательно запретить «представителям преступного мира» давать интервью СМИ, аргументируя это тем, что, «снимая о маньяках большие фильмы, им дают признание»...
На пике «признания»
Личности маньяков всегда пугали обывателей. В отличие от «обычных» преступников, поймать их куда сложнее. Даже несмотря на то, что некоторые из них специально анонсируют будущие преступления и вступают в переписку с журналистами, многие преступления так и остаются нераскрытыми, как было в случае с тем же Зодиаком, которого американская полиция пытается поймать до сих пор. Так, в XX веке впервые серьезно говорили о том зле, которое транслируют публичные обращения маньяков. А сам Зодиак является ярким примером того, как ярко можно заявлять о себе через журналистов и буквально купаться в лучах славы.
Убийства, которые ему приписывают, начались в Сан-Франциско в декабре 1968 года. К октябрю следующего года были убиты пятеро человек. Еще двоим, попавшим в руки преступника, удалось выжить. После этого началось нечто странное: Зодиак стал писать письма в местные газеты, в которых называл себя непризнанным гением и медиазвездой.
Первое письмо журналисты получили 1 августа 1969 года. Распечатав конверт, они увидели зашифрованное послание. В прилагаемом письме отправитель потребовал напечатать этот текст в газете на первой полосе. «Если мою просьбу не удовлетворят, я буду бродить по городу несколько дней и убивать всех людей, которых встречу», — сообщил Зодиак.
Журналисты напечатали послание убийцы. Через неделю один из читателей газеты расшифровал его. Вопреки ожиданиям убийца не назвал себя в нем, а сообщил следующее: «Мне нравится убивать. Убивать людей — еще большее удовольствие, чем охота на животных, потому что самое опасное животное на свете — человек. Если я умру, то попаду в рай, а все мои жертвы станут там моими рабами».
Зодиаком, кстати, преступник назвал себя в следующем письме, полученном журналистами. Пожалуй, ни одно рекламное агентство не смогло бы придумать лучшего прозвища. Оно моментально стало известно всей Америке. Желание поймать его не оставляет полицейских и сегодня, когда с момента его последнего преступления прошло больше 40 лет.
Что касается появления маньяков в Казахстане, то сам феномен этого явления не уникален и, как правило, вытекает из частных случаев. Конечно, нам далеко, к примеру, до США, где по статистике международных организаций проживает до 74 процентов всех убийц-извращенцев мира. И слава Богу. Однако зверства некоторых казахстанских маньяков могут дать фору любой, даже самой страшной американской истории ужасов.
Самый известный в Казахстане серийный убийца-людоед — Николай Джумагалиев, который орудовал в Казахской ССР между 1979 и 1980 годами. Последнюю его жертву обнаружили только в конце 2014 года в Актобе, когда раскрыли убийство студентки 24-летней давности. А первый арест Джумагалиева произошел в Фергане, где его поймали за кражу овец. Но отпустили раньше времени за хорошее поведение. Приехав на заработки в Актобе, однажды вечером он проходил возле дома, где не были закрыты шторы. Там он увидел девушку, которая переодевалась. Через час он вернулся, залез через окно и перерезал ей горло, выпил кровь, затем отрезал голову. Пить кровь, как выяснилось позже, было его любимым занятием. На его счету десять изнасилований и убийств, а своих жертв, как сказано выше, он ел. Сейчас Джумагалиев жив и здоров, но находится в психиатрической лечебнице «Актас» под Алматы. Его лечащий врач сообщает, что маньяк любит овощи и фрукты, в свободное время занимается ремонтом магнитофонов и из лечебницы выписывать его вроде бы пока не собираются.
Сергей Копай, Евгений Турочкин, Михаил Вершинин — эта троица людоедов из Капшагая называла себя «санитарами кварталов красных фонарей». Бывший полицейский Сергей Копай, его сводный брат Евгений Турочкин и фельдшер Михаил Вершинин убили и съели девять женщин. Все трое работали в психоневрологическом диспансере. Жертвами людоедов были проститутки, которых они привозили на квартиру, спаивали водкой и накачивали наркотиками, потом насиловали и убивали с помощью ножа или удавки. Из их мяса делали пельмени, котлеты, шашлыки, угощали гостей. Продавали фарш из человеческого мяса торговкам Никольского базара. До последнего они считали себя «санитарами улиц» и верили в правильность своей философии.
Но в итоге Копая, Турочкина и Вершинина суд приговорил к высшей мере наказания. Последние следы кровавой троицы теряются в легендарной аркалыкской тюрьме «Черный беркут», где, видимо, им и суждено доживать свои дни вместе с другими 200 осужденными за особо тяжкие преступления.
Эти истории так и могли остаться лишь предупреждением для граждан и ценным пособием для психологов и психиатров, если бы интерес к этой теме не возник у режиссеров и журналистов. Ведь поначалу серийные убийцы были олицетворением зла и общественных пороков. Но затем образы, подобные Чарльзу Мэнсону (о котором Тарантино в 2020 году снял фильм «Однажды в Голливуде»), стали романтизировать, и со временем они превратились в часть массовой культуры. Нашумевший фильм «Молчание ягнят» вообще превратил серийного убийцу в гения, а книга Брета Истона «Американский психопат» и одноименный фильм долгие годы держались в списках бестселлеров, обретя десятки тысяч фанатов. К слову, что касается «отечественных» психопатов, то этой весной в России выйдет сериал «Чикатило».
Многие крупные социологи и криминалисты отнюдь не в восторге от того, что тема серийных убийств столь активно «смакуется» в шоу-бизнесе, а самих убийц изображают харизматичными и умными людьми, поведению которых даже хочется подражать. В недавней статье в New York Times Вернон Герберт, глава специальной комиссии по расследованию убийств на Лонг-Айленде, признает, что даже самое современное оборудование не обеспечит стопроцентной раскрываемости серийных убийств. Причина? Эксперт полагает, что из-за романтизации образа убийцы в массовой культуре маньяков стало намного больше, чем 20-30 лет назад. «Мы превратили самых недостойных членов общества в медиазвезд и вырастили целое поколение психопатов», — поясняет Герберт.
С ней согласно большинство коллег Ксении Собчак, не разделяющих ее концепцию фильма о скопинском маньяке...
Говорить можно, но «осторожно»
Конечно, выбирая между «да» или «нет», в основном все солидарны, что брать интервью у маньяка допустимо. Если какая-то тема становится суперактуальной — главной на повестке дня, не говорить о ней намеренно — странно. В профессии журналиста всетаки важно рассказывать о том, что происходит вокруг. Однако вопрос, под каким углом — становится здесь ключевым.
«Самый большой вопрос в том, какая задача у подобных сюжетов, — считает Елена Альшанская, руководитель благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». — Нужно понимать, что все это будут смотреть, во-первых, жертвы насилия, бесконечно ретравматизируясь, а во-вторых, — потенциальные последователи. Потому что, к сожалению, у таких людей, как Мохов, они есть всегда. И есть люди с довольно большими отклонениями в развитии, поведении, с проблемами в сексуальной сфере. Эта история о том, что человек воспользовался девушками и четыре года держал их взаперти, вышел на свободу и стал мегазвездой, которой дают деньги за интервью, — очень ложный посыл для тех людей, которые сейчас, возможно, сами находятся на грани подобных фантазий. Безусловно, это может кого-то вдохновить. Он и сам, насколько я помню, эту идею взял, посмотрев телевизор. И, конечно, это небезопасно для общества и совершенно безжалостно по отношению к жертвам насилия», — заключила она в интервью интернет-СМИ pravmir.ru.
Ее мнение разделяет российский журналист Дмитрий Соколов-Митрич: «Надо думать о том, какой эффект произведет твое слово или картинка, принесет оно пользу или вред. У нас в тюрьмах полно пожизненно осужденных. Почему бы теперь не сделать серию передач о них, это тоже вызовет интерес у определенной аудитории. Но какая польза? Как-то я делал репортаж из США об американской системе правосудия. В Бостоне в здании суда штата Массачусетс на последнем этаже я увидел подозрительно много людей в черных очках. Оказалось, это маньяки и педофилы — они обязаны периодически приходить отмечаться. В США информацию о том, что на свободу вышел маньяк, считают значимой, но она распространяется исключительно в том месте, где он будет жить.
По мнению журналиста Ольги Алленовой, освещать или не освещать эту тему — сложный этический вопрос. Запрета на интервью с маньяками нет. Он существует лишь на интервью с террористами. Приравнять одних к другим можно, но приведет это только к росту маргинальных ресурсов, где об этом будут говорить, тогда как в официальных СМИ — не будут.
А вот Алена Попова, соавтор законопроекта о профилактике домашнего насилия, сооснователь сети взаимопомощи для женщин «Ты не одна» считает иначе: «Мое мнение никогда не изменится: давать маньякам возможность прямой речи в СМИ нельзя. Описывать историю маньяка — это еще вопрос дискуссии. Но говорить с маньяком, который вышел на свободу, давать ему карьеру, дорогу в жизнь просто неприемлемо».
Конечно, журналистам изо дня в день приходится освещать разные темы, но везде есть свои правила. И поэтому одно дело — подавать достоверную информацию, поговорив с хорошим врачом или специалистом, а другое — поговорить с психически больным. Он вряд ли может стать хорошим экспертом для объективного материала. Такой спикер может транслировать совершенно искаженное мировоззрение, а транслировать его с точки зрения здравого смысла, морали и нравственности недопустимо. Конечно, правду показывать можно и нужно, но при этом опираясь на этические нормы профессии.