По данным ВОЗ, на ранних этапах пандемии перебои в оказании медуслуг в связи с неинфекционными заболеваниями отметили в 122 из 163 стран мира, и в трети стран Европейского региона такие перебои полностью или частично затронули оказание помощи онкобольным. Такое положение дел ставит для стран Европейского региона ВОЗ невероятно сложные задачи. Какая ситуация сложилась в Казахстане?
По ту сторону фронта
Сейчас на Европейский регион приходится примерно треть всех случаев COVID-19 и связанных с ним летальных исходов. От этого вируса умерло уже более 750 000 жителей региона.
Как говорится в сообщении доктора Клюге, в обычный год в Европейском регионе онкологические заболевания приводят к смерти почти 2,2 миллиона человек. Это недопустимо много, особенно если учесть, что этих смертей можно было избежать.
Так, в Национальном центре онкологии в Кыргызстане показатели диагностики рака в апреле прошлого года сократились на 90 процентов, а в Бельгии и Нидерландах во время первого этапа карантинных мер в 2020 году такое сокращение составило 30–40 процентов. В Соединенном Королевстве задержки в постановке диагноза и лечении в течение следующих пяти лет приведут, по имеющимся оценкам, к росту смертности от рака ободочной и прямой кишки на 15 процентов и росту смертности от рака молочной железы на девять процентов. Таким образом, по оценке ВОЗ, назревает порожденный пандемией кризис неинфекционных заболеваний, в том числе онкологических.
— Позвольте мне обрисовать ситуацию. Даже в обычные годы неинфекционные заболевания, такие как рак, хронические респираторные заболевания и диабет, были в Европейском регионе ВОЗ ведущей причиной смертности и заболеваемости — на них приходилось более 80 процентов всех случаев смерти, — говорит доктор Клюге, — при этом отмечается дефицит средств на паллиативное лечение (подход, позволяющий улучшить качество жизни пациентов) и меры профилактики и борьбы с раком, и очень часто страны направляют большую часть ресурсов здравоохранения на лечение в ущерб профилактике и раннему выявлению.
Цифры говорят сами за себя. В 2020 году рак диагностировали у 4,8 миллиона жителей Европы. Это 13 000 человек в день, 546 человек в час, девять человек в минуту. Это означает, что по статистике каждый третий житель Западной Европы и каждый четвертый житель Восточной Европы подвергается этому заболеванию.
Влияние пандемии COVID-19 на ситуацию с онкологическими заболеваниями в Европе назвали «смертельной взаимозависимостью». Ограничение поездок и огромная нагрузка на системы здравоохранения, занятые борьбой против COVID-19, привели к перебоям в оказании онкологической помощи по всему Европейскому региону со значительными задержками в диагностике и лечении, что прямо сказывается на шансах излечиться и на выживаемости сотен тысяч больных.
Некоторые государства столкнулись с дефицитом препаратов для лечения рака, и во многих странах, даже хорошо обеспеченных ресурсами, наблюдается значительное снижение показателей диагностики новых случаев. Нужно понимать, что еще до пандемии наблюдался дефицит онкологических специалистов, а высокая стоимость лекарственных средств и лечения создает проблемы даже для стран с высоким уровнем дохода. Экономический кризис усугубил существовавшие и ранее неравенства, и в таких условиях многим людям стало труднее вести здоровый образ жизни или получать лечебно-профилактические услуги.
А как у нас?
Здоровые люди могут лишь догадываться о том, каково быть онкобольным в Казахстане. Когда поступят лекарства, будет ли эффект от сложной операции, как пройдет очередная химиотерапия, начнется ли ремиссия? Помимо будничных дел их жизни наполнены еще и постоянными тревожными переживаниями и медицинскими заботами, особенно в период коронавируса.
По данным на 2021 год, с начала пандемии коронавирусной инфекцией заразилось свыше 2549 пациентов с онкологическими заболеваниями. Из них умерли 29 онкобольных, у которых также выявили коронавирусную инфекцию.
По словам главного онколога страны, в связи с пандемией в Казахстане снизилось выявление онкозаболеваний на ранней стадии.
«С начала пандемии среди пациентов наблюдается запущенность заболевания. Это объясняется тем, что люди боялись заразиться коронавирусом и реже посещали местные поликлиники. Это привело к тому, что снизилась выявляемость онкологических заболеваний среди населения, а также наблюдается запущенность болезни», — сказала председатель правления КазНИИОР, доктор медицинских наук Диляра Кайдарова.
Онкологические больные более восприимчивы к вирусным инфекциям, в том числе к коронавирусу. Связано это с тем, что из-за особенностей течения заболевания у пациентов снижается иммунитет.
«Сейчас если у онкологического пациента выявляется положительный результат и у него легкая форма, он 14 дней находится дома. Мы созваниваемся с ним и держим под контролем состояние его здоровья. И через 14 дней он обследуется повторно на наличие коронавируса. Если результаты окажутся отрицательными, пациент продолжает свое лечение. Мы перед госпитализацией пациента делаем ПЦР-анализ и перед операцией за день КТ-легких. Все проходит на бесплатной основе», — отметила спикер.
Однако, несмотря на ряд принятых мер, благотворно влияющих на поддержку онкобольных, пандемия коронавируса вывела наружу бюрократизм и размытость зоны ответственности госорганов в вопросах лечения и онкобольных казахстанцев.
«Лечение и обеспечение лекарствами онкобольных входит в пакет ГОБМП. В Казахстане на диспансерном учете состоят 187 тысяч человек. В связи с введением ЧС пациентам, входящим в группу риска, было рекомендовано не посещать медицинские учреждения, а лекарства должны были доставлять им на дом. В этот период в больницах были отменены плановые обследования, очередные курсы терапии. Пациенты, которые сражаются с раком, — одна из самых уязвимых групп. Их лечение зачастую тяжелое и длительное, и прерывание этого лечения сводит на нет все, что было сделано до этого. В период введения карантина их болезнь, к сожалению, не ушла также в карантин, а требовала постоянного лечения», — заявила в одном из своих интервью депутат Мажилиса РК Дания Еспаева.
Как добавила Еспаева, в социальных сетях опубликовано достаточно историй больных раком, которые во время пандемии продолжали свою борьбу с онкологией, не получали всю необходимую помощь, а поликлиники, которые еженедельно должны были брать анализы и обеспечивать лекарствами, были закрыты. На фоне этого у онкобольных возникли перебои с препаратами.
В пример она привела историю журналиста с онкозаболеванием, которая подала в суд на Минздрав, «СК-Фармацию», а также на областное управление здравоохранения и больницу, в которой лечилась. Суть иска: возмещение затрат на приобретенные медикаменты.
«По словам Ирины, так зовут журналиста, подавшего иск, ей понадобилось более трех месяцев для того, чтобы только понять зону ответственности каждого органа, которым был предъявлен иск. В ходе судебного разбирательства становится очевидным, что конечным ответчиком по иску обозначат городскую больницу, тогда как мы понимаем, что государственные больницы не имеют права самостоятельно производить закуп препаратов для онкобольных. При этом Министерство здравоохранения и «СК-Фармация» оказались совершенно не причем», — подчеркнула депутат.
По ее словам, в Минздраве лишь разрабатывают политику и правила, которыми пользуются все остальные, а ответственность за исполнение подведомственными медицинскими организациями они не несут. Кроме того, «СК-Фармация», которая является единственным дистрибьютором, тоже оказалось не при делах.
В этих условиях ответчиком останется многопрофильная больница No 3 г. Караганды. При этом в больнице в ответ на досудебную претензию сообщили, что заявку на необходимый препарат подали в сентябре 2019 года и 14 февраля 2020 года получили информацию от «СК-Фармации», что эти препараты не закуплены, а проводимые тендеры не состоялись.
«В итоге необходимый препарат поступил в больницу 1 июля. Вся эта история вывела наружу весь сегодняшний бюрократизм, а самое главное — размытость зоны ответственности. Иначе как можно объяснить срыв закупа препаратов, заявки по которым произведены заблаговременно в 2019 году, до начала пандемии. Мы считаем, что на ситуацию с бесперебойным обеспечением препаратами повлиял не карантин, а устоявшаяся годами позиция Министерства здравоохранения как стороннего наблюдателя, а также постоянные коррупционные скандалы в СК-Фармации», — отметила депутат.
«На основании вышеизложенного фракция просит перестроить систему организации лечения онкобольных, не прерывать лечение и наблюдение этих пациентов в период карантина. Предусмотреть плановую госпитализацию, обеспечив все меры защиты инфицирования COVID-19», — сказала Еспаева.
Также депутаты фракции потребовали обеспечить неснижаемый запас препаратов на период от шести до девяти месяцев, производить выдачу лекарств пациентам на три месяца вперед, а также ответить, сколько всего онкобольных, состоявших на диспансерном учете, осталось без гарантированных государством лекарств, сколько из них ушло из жизни по этой причине, и кто из ответственных лиц понес наказание за такие факты.
По сути стране как никогда нужны перемены на каждом этапе и уровне мер по борьбе с раком.
Для этого Казахстану необходимо наметить перед собой путь, который поможет с пользой применить опыт пандемии и, активизируя меры по борьбе с раком совместно с другими странами, вставшими на путь борьбы с онкологией, противостоять этому опасному явлению. Возможно, мы не сможем полностью ликвидировать это заболевание, однако совместными усилиями можем сделать так, чтобы оно перестало приводить к смертельным исходам.