С ним мы встретились в Национальной библиотеке в Алматы, где собрались читатели газеты, чтобы отметить ее юбилей.
— Юрий Иванович, расскажите о возникновении этого уникального издания. Кому и как пришла эта идея?
— Дело было так. Жарким алматинским днем 2002 года мы с моим другом журналистом Сергеем Козловым зашли к старому знакомому Олегу Квятковскому, в то время главному редактору небольшой газеты «Столичная жизнь». И вот, в обычном журналистском разговоре Козлов вдруг произнес фразу, которая и определила всю мою дальнейшую жизнь: “Слушайте, стало невозможно работать, в контору пришли девочки, которые путают Ашхабад с Душанбе”. А Сергей тогда был собкором “Независимой газеты” в Казахстане. Такая же картина наблюдалась в моей «Российской газете», в которой я к тому времени отработал семь лет. «А слабо сделать свою газету?» — подначил Олег. Он-то знал, что за этим стоит. Поиск спонсора, офиса, журналистов. «Не слабо!» — сказал я. И занялся оформлением всех бумаг. Так родилась наша газета, которая, к моему счастью или несчастью, стала впоследствии просто моей.
— И все эти десять лет Вам удается в одиночку держать ее на плаву? Как?
— Не знаю. Есть во мне какая-то упертость, видимо. По наследству досталась от отца, фронтовика, который свою рабочую биографию начинал в шахте. Откуда деньги? Поддерживают друзья газеты и ее почитатели. Какая-то реклама случается. Из этих денег плачу за верстку и печать. Кое-что по мелочи. Так и выхожу. Пока восемь раз в год. Формат А-2. Восемь страниц. Сейчас всего тысяча экземпляров. На большее газета еще не способна. Значительная часть тиража остается в Казахстане. Что-то отсылаю по почте за рубеж. У нас неплохой сайт. Мою газету читают в Швеции, Германии, США, Франции, Грузии, России, Таджикистане, туркменистане, Кыргызстане, Израиле, Польше, некоторых других странах. Там у меня постоянные авторы. Если денег не хватает, добавляю из зарплаты. Не бросать же газету. Она как дите малое. Такой и останется навсегда. Вот так и подошел к юбилею…
— Судя по содержанию, материалы для газеты тоже приходят со всего мира?
— Мои авторы — это журналисты, которые живут в разных концах света. С ними судьба сводила меня в тех газетах, где я когда-то работал. А это были, смею заметить, не самые слабые газеты в СССР. «Комсомолка», «Правда», «Строительная газета», «Рабочая трибуна» и «Российская газета».
Честно говоря, все происходит само собой. Я, к примеру, не помню, когда и при каких обстоятельствах мне прислал свой первый материал Борис Панкин. Когда-то он был главным редактором «Комсомолки», а я — собкором этой славной газеты. Но я там его не застал. Когда меня приняли на работу, он уже ушел из «конторы», работал председателем Всесоюзного общества по охране авторских прав, руководил Госпечатью. Теперь он живет в тихой Швеции. Издает книги. И... пишет в мою газету. Ему 87 лет. В Израиле живет мой корреспондент Захар Гельман, с которым мы собкорили параллельно — он в Иерусалиме, а я в Алма-Ате. Захар знает 14 языков, преподает в местном университете и подрабатывает переводами. Ну и пишет мне. В Париже в туристическом агентстве работает Валя Лагард, бывшая алматинка, тоже переводчица. Вышла замуж за француза, но не забывает о корнях. Похожая судьба у Веры Токомбаевой, мы одно время работали в «Российской газете». Муж-норвежец и свой бизнес в небольшом норвежском городке — что нужно, чтобы встретить обеспеченную старость? Не хватает самой малости — газеты «весь мир». И мы нашли друг друга в новой вериной жизни. Толя Строев, бывший заведующий корсети в «Комсомолке», засветился у меня с двумя ироничными репортажами. Роскошный грузин Ника Квижинадзе — у меня вышел его чудесный рассказ о Пиросмани. Какое ювелирное владение словом, Бог ты мой! Мы с ним тоже когда-то вместе начинали в «Комсомолке». Неутомимый путешественник Олег Дзюба — мой однокурсник. Один из немногих, кто остался верен профессии. Любит забираться в экзотические страны. Профессионально фотографирует. Прекрасный был его репортаж из Мьянмы, которая не так давно была Бирмой. Всех не перечислишь.
— Главная идея вашего издания — рассказать о мире, это понятно. Но не рискованно ли пытаться это делать в эпоху интернета, когда буквально обо всем мире и обо всем в мире можно узнать именно оттуда?
— Не сочтите меня за врага прогресса. Но я весьма скептически отношусь к интернету — во всяком случае, в газетной практике. Мой давний знакомый и один из главных редакторов в моей жизни (уверяю, их было немало) сказал буквально следующее: «Никакой разницы нет, где писать — в интернете или на заборе. Но то, что написано в газете, должно отличаться от эмоций, выраженных трехбуквенной назаборной клинописью». Это был Гриша Брейгин, мудрый еврей и бывший собкор «Комсомолки», в Казахстане попеременно возглавлял несколько газет, в том числе и «Караван».
При Грише эта газета была грозой чиновников и надеждой (увы, несбывшейся) всего прогрессивного человечества. Так вот, я, как и Григорий Брейгин, трепетно отношусь к слову и буквам. Довлатовское «Какое счастье. Я знаю тридцать три буквы русского алфавита!» — и про меня тоже. Поэтому на первой странице моего скромного издания красуется главный принцип: «Мы не перепечатываем материалы из интернета». То, что может выудить для себя в «мировой помойке» любой пользователь интернета, меня не интересует.
— Другими словами, все материалы в газете «Весь мир» эксклюзивны и можно поручиться, что там даже не пахнет пресловутой интернет-журналистикой?
— Абсолютно! Самое главное, я уверен, что мои авторы, да и читатели, вдохновляются не интернетом, а запахами океана, голосами неведомых птиц, яркими красками рассвета и заката. Я о каждом своем журналисте могу говорить стихами — это люди, как принято говорить, штучные. Да и газета в целом тоже вещь уникальная. Хотя и странная. Сегодня любая газета — это бизнес. А моя — для души...