Вторая жизнь
Человечество уже не сможет жить без ПЭТ-пластика — тех самых бутылок, в которые разливают популярные напитки, масла и ряд других пищевых и непищевых продуктов. Это действительно очень удобный и универсальный материал, совершивший революцию в сегменте всевозможных тар. Но достоинства ПЭТ-пластика являются одновременно и его недостатками, поскольку прочная структура полиэтилен-гликоль-терефталат способна находиться в земле целые столетия, выделяя при этом опасные химические вещества.
Уже сейчас в стране накоплено более 30 миллиардов тонн бытовых и строительных отходов. При этом известно, что под переработку попадает не более пяти (!) процентов, все остальное отправляется на мусорные полигоны. Их, кстати, около 3000, и лишь 17,4 процента из них соответствуют санитарно-эпидемиологическим нормам. Отметим, что речь идет об официально зарегистрированных полигонах. Помимо этого существует более 4700 стихийных свалок, наполнение которых происходит бесконтрольно.
Для сравнения приведем опыт Нидерландов, где при близком количестве населения функционирует не более 20 мусорных полигонов. Помимо этого голландцы перерабатывают около 80 процентов производимого мусора — это невероятно высокий показатель даже среди стран Европы.
В масштабах казахстанского замусоривания, казалось бы, проблем с сырьем, в качестве которого выступают использованные бутылки, канистры, быть не должно. Но на деле перерабатывающие, а главное производственные предприятия испытывают мощнейший дефицит, заставляющий импортировать этот самый пластик из-за границы в виде ПЭТ-гранул. Но обо всем по порядку.
Ассоциация упаковщиков Казахстана организовала выезд алматинских журналистов на предприятие по переработке ПЭТ-пластика, где удалось узнать не только о тонкостях производства, но и о подводных камнях отрасли.
Что можно сделать из ПЭТ-бутылки? Одним из самых модных направлений применения переработанных пластиковых отходов является изготовление полиэстера вторичного использования. В европейских странах около 70 процентов вторичного ПЭТ перерабатывается в волокна полиэстера, который используют для утепления одежды, набивки спальных мешков и мягких игрушек. Уже налажено производство одежды, практически на 100 процентов состоящей из волокон полиэстера. Известны даже необходимые объемы. Так, для производства одной футболки понадобится около пяти полуторалитровых бутылок, а для свитера будет достаточно 27 полторашек.
Применяется сырье во многих сферах — от изготовления тактильных плит, которые служат указателями для слабовидящих, до железнодорожных дюбелей, которые по своим характеристикам превосходят железные.
Запретить, чтобы выжить
В Шымкенте есть мощное предприятие по переработке пластика, способное наладить производство не только простых изделий, но и волокон. По мировым меркам это самая продвинутая ступень в сфере переработки. Но и там из-за недостатка сырья линию не запускают.
По расчетам Ассоциация упаковщиков Казахстана в стране производят около полутора миллиардов ПЭТ-бутылок в год. Помимо этого существует импорт бутилированной продукции, не говоря уже о ПЭТ-гранулах, которые ввозят в страну тоннами.
Весь этот объем должен полностью загружать работой все казахстанские предприятия по переработке. Однако индустрия дремлет из-за мощнейшего оттока экспорта этой категории бытовых отходов.
«Нам известно, что из этого объема перерабатывается не более пяти процентов. В свою очередь, что происходит с оставшейся частью отходов, неизвестно. Парадокс ситуации в том, что еще с 2019 года захоронение пластика на полигонах запрещено, но при этом не налажена и переработка. Количество потребления растет. Сырья в теории должно быть больше. А в сухом остатке по всему Казахстану функционирует не более пяти заводов по переработке, работающих даже не в половину, а в треть своей мощности. Сейчас мы ведем переговоры с правительством, чтобы ввести запрет на вывоз ПЭТ из Казахстана», — рассказывает председатель правления ОЮЛ «Ассоциация упаковщиков Казахстана» Батырбек Аубакиров.
Со слов спикера, ранее им уже удалось добиться запрета на вывоз макулатуры, что в итоге дало положительный результат: число заводов по переработке бумаги выросло с трех до 15 комплексов. То есть если ограничения будут приняты, казахстанские предприятия смогут в буквальном смысле производить из мусора конкурентоспособный товар. Это не только ПЭТ-гранулы или волокна, но и гео-текстиль, и даже одежда.
Одна из особенностей работы таких предприятий заключается в том, что они требуют беспрерывной подачи сырья. Это очень энергоемкое производство, и все станки независимо от того, какой конечный продукт они производят (не считая дробилки), представляют собой большие нагреватели, плавильни пластика. Температура плавления ПЭТ составляет более 260 градусов по Цельсию, что требует много времени для запуска и остановки. Для примера — станок по производству упаковочный ленты разогревается до рабочего состояния около восьми часов. Останавливать, давая остыть, и снова запускать такие линии — непозволительная роскошь, которая в итоге играет ключевую роль при формировании себестоимости выпускаемой продукции. То есть из-за обогащения отдельных персон, занимающихся экспортом отходов, расплачиваются все казахстанцы.
Невыгодный союз
Экономика замкнутого цикла, о которой в последнее время говорят так много, подразумевает под собой модель производства и потребления, базирующуюся на возобновлении ресурсов. К примеру, в Европе у производителей есть обязательства, согласно которым в той же ПЭТ-бутылке должно быть использовано не менее 20 процентов вторичного сырья. В свою очередь в Казахстане аналогичную норму наоборот запретили.
«Еще лет 10 назад в одной только Алматинской области были десятки предприятий по переработке пластика и производства гранул. Дело в том, что тогда при производстве ПЭТ-тары можно было использовать вторичное сырье. Но после принятия технического регламента в рамках Таможенного союза было установлено, что ПЭТ-тара должна производиться исключительно из первичного сырья. Таким образом, Россия защитила свой рынок, поскольку им выгодно использовать первичное сырье, производимое из добываемой в той же России нефти», — констатирует Наталья Иванова, директор компании, занимающейся переработкой пластика и изготовлением полимерной продукции.
Таким образом, казахстанским производителям приходится довольствоваться теми скудными ресурсами, которые есть в стране. Недостаток же, как говорили выше, компенсируется поставками из-за границы, в том числе и РФ. То есть мы покупаем наш же пластик, но уже по значительно завышенной цене. Эксперт дополнила, что сегодня Россия ведет переговоры о возможном возобновлении нормы допуска использования вторичного сырья при производстве ПЭТ, но это лишь разговоры. Сейчас готового решения нет.
На голом энтузиазме
По данным Министерства экологии, в РК за год образуется около 900 тысяч тонн отходов из пластика. В свою очередь, по внутренней оценке Ассоциации упаковщиков Казахстана эта цифра гораздо выше, поскольку как такового контроля здесь попросту нет.
Объем выбрасываемого пластика — 900 тысяч тонн. Очень большой объем, который практически целиком попадает в грязном виде на полигоны. Разбалансированный рынок переработки — это лишь одна сторона медали. Вторая, не менее важная, заключена в самих казахстанцах. Люди привыкли сбрасывать все отходы в одну урну, и даже если в микрорайонах городов появляются урны для раздельного сбора, все они заполняются однородной массой.
Между тем наряду с пропагандой «зеленых» инициатив и развитием социальной ответственности одним из инструментов, который мог бы изменить сознание общества, является внедрение системы поощрения. Эффективность такого опыта можно рассмотреть на примере Швеции, где первый автоматизированный пункт приема тары (фандомат) открыли еще в 1984 году. Сегодня через шведские фандоматы проходит 84,5 процента тары, которую производят в стране. Удалось добиться такого результата за счет большого числа пунктов приема (более 14 тысяч единиц) и достаточно щедрого вознаграждения. За одну бутылку/банку можно выручить от одной до двух крон, что в пересчете составляет 50-100 тенге за каждую тару.
Чем может похвастаться Казахстан? На всю страну всего шесть фандоматов, из которых лишь в одном можно получить так называемые экобонусы. Остальные принимают пластик исключительно на добровольной основе. Экобонусы, кстати, тоже награда весьма условная — их можно обменять на одну из вещей с пометкой «эко», которые предоставляет компания-организатор. Такой подход, конечно, имеет свою отдачу, и люди, которые заботятся об экологии, будут регулярно пополнять аппарат заготовленным пластиком, но здесь не может быть и речи о массовой вовлеченности. Того, чего не хватает, чтобы ситуация изменилась радикальным образом. Для сравнения, чтобы получить казахстанскую экофутболку, нужно накопить 6000 экобонусов, что в эквиваленте равно 600 ПЭТ-тарам. В свою очередь, в Швеции за аналогичный объем человек получил бы 6001200 крон (примерно 29-58 тысяч тенге), на которые там же можно купить не одну вещь даже с учетом того, что это одна из самых дорогих стран Европы. Выводы делать вам.
Золотые горы
Как считают переработчики, ввёедение фандоматов если и способно изменить ситуацию, то в очень далекой перспективе. Сейчас же камнем преткновения является закрытость ключевых свалок, доступ к которым есть лишь у «избранных».
«Система серая и недоступная. Все мусорные полигоны находятся в ведении акиматов городов и районов. Дальше через тендер акимат заключает договор с определенной компанией, в обязанности которой входят прием, сортировка и грамотное захоронение мусора. Это в теории. Но каким образом и какими кадрами реализуется этот процесс? По имеющимся у нас данным, к таким работам привлекают гастарбайтеров, которые выбирают из привезенного мусора бумагу, железо, пластик, за которые получают деньги налом, то есть речь о неучтенных выплатах. В частности, за ПЭТ-тару они получают 40 тенге за килограмм. Дальше прессованные бутылки по завышенной стоимости (260 тенге за /килограмм) уходят в Россию. Для того чтобы попасть на полигон, нужны либо весомые связи, либо... Я считаю, что вопрос восстановления сырьевой базы для казахстанских переработчиков можно решить только в том случае, если будет проведена работа с местными исполнительными органами. Чтобы правительство в качестве поддержки местных предпринимателей дало поручение заключать меморандумы с перерабатывающими компаниями, которые готовы сами не только забирать и сортировать мусор непосредственно на полигоне, но и официально платить по 60 тенге за каждый килограмм пластика вывезенного на переработку», — говорит Наталья Иванова.
Опираясь на вышеназванные цифры, даже самые скромные подсчеты показывают, что теневой рынок мусорных полигонов может значительно превышать сумму 200 миллиардов тенге в год и это только по линии ПЭТ-мусора. Неудивительно, что ни к одному из мусорных полигонов нельзя подобраться и на расстояние пушечного выстрела.
Тема ПЭТ-переработки и производства — вопрос сложный и многогранный, но если все оставить, как есть, то казахстанская промышленность так и будет прозябать вместо того, чтобы расти и развиваться, открывая все больше рабочих мест для самих казахстанцев.