Мажилисмен Аманжан Жамалов крайне недоволен практикой Нацбанка поддерживать свободно плавающий курс тенге, спуская на это миллионы долларов. По мнению парламентария, кто-то весьма искусно пользуется “формированием обменного курса на основе рыночного спроса и предложения без вмешательства со стороны государства”.
“Для поддержки курса только с 5 по 7 сентября Нацбанк продал 520 миллионов долларов. После этого курс тенге еще больше ослаб. Если 4 сентября тенге продавался по 365 тенге, то 12 сентября - уже по 380 тенге. Возникает вопрос: кто воспользовался ситуацией и скупил всю валюту? - задал он актуальный вопрос председателю Нацбанку Данияру Акишеву во время недавнего пленарного заседания. - Очевидно, что это не население. Вы (Акишев. - “НП”) неоднократно говорили, что одной из причин инфляции является фискальное стимулирование экономики через бюджетный и квазигоссектор. Вы сами приводили цифры, что госхолдинги и квазигосударственные компании на счетах банков держат более 7,2 триллиона тенге. Это 34 процента всех банковских обязательств”.
Депутат напомнил, что квазисектор - это не просто “хранитель”, но и участник валютных торгов, поскольку у него есть внешний долг в 23 миллиарда долларов (в третьем квартале этого года его обслуживание стоило 2,4 миллиарда), и многочисленные инвестпрограммы, по которым требуется закуп импортного (а значит, за валюту) оборудования.
“Вывод напрашивается сам собой: квазигоскомпании при такой волатильности курса тенге начинают скупку валюты, преследуя простые финансовые цели”, - заявил депутат.
“В результате мы потеряли реальный рыночный курс тенге. Он уже определяется не фундаментальными факторами, например, ценой на нефть, а действием двух игроков - Нацбанка и квазигоссектора”, - считает Жамалов.
Его позиция не нова. Год назад Жамалов проанализировал движение курса с августа по октябрь (курс менялся, 328 до 345 тенге за доллар). По его словам, практически небольшой объем торгов от 40 до 100 миллионов тенге играет основную роль в формировании официального курса тенге к доллару, который имеет огромное экономическое значение для страны. “Зачастую “курс определяется не фундаментальными факторами, а элементарными валютными спекуляциями участников рынка. Не надо быть большим экономистом, чтобы понять, что “междусобойчики”, 15-25 игроков, формируют официальный курс, по которому граждане Казахстана, хранящие миллиарды тенге на банковских счетах, одномоментно теряют свои сбережения, а весь казахстанский бизнес, у которого рушатся все торгово-производственные операции, связанные с валютой, - свою прибыль”, - заявлял он тогда.
И год назад, и сейчас Жамалов настаивает на возвращении “определенности, предсказуемости курса тенге”. Он предложил “хотя бы на время установить валютный коридор, который соответствовал бы интересам и Нацбанка, и правительства”.
Данияр Акишев с предложением депутата вновь не согласился. Заявив, что валютный рынок в Казахстане представлен разными финансовыми игроками, а не только Нацбанком и квазигоссектором. “Валютный рынок в Казахстане представлен всеми банками второго уровня, которые обслуживают свою клиентуру. Да, много компаний квазигосударственного сектора, но существуют и юридические, и физические лица, которые торгуют. И у нас по валютному законодательству никаких ограничений для предприятий реального сектора, для населения, как продавать, так и покупать валюту, нет”.
Что же касается фиксации курса, то, как сказал Акишев: “Мы не видим необходимости возврата ни к коридору, ни к какой-либо фиксации, потому что для страны это будет стоить намного дороже, чем те цифры, которые вы озвучили”: “Любая фиксация обменного курса будет предполагать ошибку, когда Центральный банк будет неправильно определять обменный курс и защищать, возможно, неверный коридор. Это будет стоить стране достаточно больших денег. Мы, в принципе, это проходили уже три периода подряд - в 1999-м, 2009-м и в 2015 годах. Поэтому, на наш взгляд, никаких оснований для пересмотра правил денежно-кредитной политики сейчас не существует”.