Как отметил главный редактор делового журнала «Эксперт-Казахстан» Сергей Домнин, евразийскую интеграцию «запустили три президента, которые были уверены, что у них получится все, что они захотят». Желания основателей ЕАЭС, по мнению журналиста, базировались на национальных интересах каждого государства: для Казахстана было важно заполучить большой российский рынок сбыта для отечественных предпринимателей, в Беларуси надеялись на экономические преференции, равные тем, что имеют в России собственные производители, а официальная Москва рассчитывала в обмен на рынок получить надежных политических союзников. Не все планы были согласованы, на ситуацию воздействуют разные центры силы, да и внутри союза иногда принимались противоречивые решения, отметил главред делового журнала.
«Получился ли экономический союз по итогам семи лет? Пока получилась некая модель таможенного союза с ожидаемыми несколькими общими рынками. Уже на этапе объединения рынков выяснилось, что мы не можем синхронизировать нашу промышленную, аграрную, налогово-бюджетную, монетарную политики. О валютном союзе сейчас и заикаться нельзя – в первую очередь по политическим причинам. В торговле товарами у нас сохраняется масса барьеров. Сейчас эксперты и чиновники ЕЭК работают над созданием общих рынков нефти и нефтепродуктов, газа, электроэнергии. И хотя работа идет с 2014 года, у всех сторон по всем пунктам масса вопросов, иногда абсолютно разное видение перспектив развития», – считает Сергей Домнин.
По мнению декана факультета политики и международных отношений Сибирского института управления – филиала РАНХиГС при президенте РФ, исполнительного директора экспертного клуба «Сибирь-Евразия» Сергея Козлова, интеграционный проект на евразийском пространстве пока носит преимущественно геополитический характер. «Он был инициирован руководителями трех государств, чтобы оказывать поддержку друг другу. При этом основную нагрузку несет на себе Россия. Речь идет о достаточно серьезных экономических издержках, связанных с такими вещами, как изменение транспортных потоков, которые теперь чаще проходят не через Дальний Восток, а частично через Казахстан. В связи с санкциями и контрсанкциями наши партнеры успешно осуществляют реэкспорт продукции. На одном из заседаний экспертного клуба «Сибирь-Евразия» в Новосибирске мы серьезно обсуждали вопрос о том, что в связи с формированием ЕАЭС потоки контрафактных товаров из стран союза в Россию выросли. Объем контрафакта, присутствующего на российском рынке, оценивается в 2,5 трлн рублей. Российские производители достаточно серьезно обеспокоены этим фактом», – рассказал Сергей Козлов.
Но экономические плюсы, которые получили партнеры России, носят несистемный и недолгосрочный характер, заметил российский политолог. Он считает, что именно экспертное сообщество может помочь «перевести ЕАЭС, как геополитический проект, в экономическую плоскость», а также подумать о том, каким образом укрепить взаимосвязи между экономиками.
Генеральный директор консалтинговой компании «Алмагест» Айдархан Кусаинов тоже полагает, что ЕАЭС – это больше геополитический проект: «Мне кажется, обстоятельства сложились так, что был брошен вызов России, а ближайшие страны обозначили свою позицию, с кем они. И чем сильней нагнеталась поляризация, тем скорее приходилось определяться». При этом он выразил уверенность, что на реэкспорт товаров в России закрывали глаза, поскольку трудно было полностью отказаться от санкционных продуктов, лучше было получить их под другим соусом. «Это даже не совсем издержки, а в какой-то степени помощь, неформальный канал поступления товаров», – сказал Кусаинов.
Руководитель фонда «Мир Евразии», политолог Эдуард Полетаев в ответ привел выдержку из работы российского аналитика Инны Андроновой «ЕАЭС: потенциал и ограничения для регионального и глобального лидерства». Аналитик отмечает, что выгоды от ЕАЭС распределяются между участниками неравномерно, больше всего выигрывает Беларусь, затем все остальные. России, по мнению Андроновой, отводится почетная роль спонсора постсоветского интеграционного проекта, уступки партнерам ЕАЭС – это неизбежная плата России за объединение.
«Приводится пример: за подписание договора ЕАЭС Россия перевела Беларуси 6,5 млрд долларов, – сказал Эдуард Полетаев. – Сумма сложилась из кредитов и невозврата пошлин от продажи нефтепродуктов, произведенных из российской нефти. Системы распределения поступлений от ввозных таможенных пошлин также, по мнению российского автора, приносят партнерам серьезные дивиденды. Я бы добавил еще ситуацию с Кыргызстаном. Был, как известно, создан Российско-Кыргызский фонд развития, являющийся важнейшим инструментом процесса интеграции Кыргызстана в ЕАЭС с приличными суммами уставного капитала и заемных средств. А весной 2017 года Россия в рамках оказания официальной помощи Кыргызстану списала ему долг по кредитам в размере 240 млн долларов. Да, Россия хочет быть и является одним из центров многополярного мира. При этом прощение долгов с ее стороны необязательно связано с интеграционными процессами. Россия и Кубе, и КНДР прощает долги, которые к евразийской интеграции не имеют никакого отношения. Мне кажется, интеграция не должна строиться только на точных подсчетах: кто сколько вложил, кто проиграл от этого, а кто выиграл. Потому что, как правило, эффекты интеграции имеют долгосрочный характер и рассчитываются именно с такой точки зрения».
Политолог также отметил, что на евразийском пространстве сложилась «разноскоростная интеграция», когда каждая страна продвигается по пути сближения к общей для всех цели в том ритме, который позволяют ее возможности и интересы. Кроме того, экономическое сотрудничество между государствами не сбалансировано. Участники союза активно взаимодействуют с Россией, при явном доминировании последней, но недостаточно взаимодействуют между собой, констатировал Эдуард Полетаев.
ЕАЭС для дальнейшего развития необходим комплекс мер, уверены эксперты. Должно быть стратегическое видение дальнейшего пути, по которому пойдут участники интеграционного объединения, подчеркнул профессор кафедры всеобщей истории и социально-политических наук Кемеровского государственного университета Сергей Бирюков. И эта стратегия, по его мнению, должна включать и переориентацию национальных экономик Казахстана и России с сырьевой направленности на создание производств. Без технологического развития у ЕАЭС не будет основы, полагает российский эксперт. «Такое состояние евразийской интеграции – малоинновационное, без прорывов – приведет к тому, что законсервируются существующие социально-экономические модели, значит, внутрисистемные дисбалансы и диспропорции будут нарастать», – прогнозирует Бирюков.
Сохранение статус-кво, то есть текущей ситуации, по его мнению, неминуемо приведет к кризису. Но есть и положительный сценарий. «Другой вариант – поступательное движение вперед за счет более эффективной и глубокой кооперации между участниками процесса евразийской интеграции, за счет проработки и переосмысления стратегии развития, нахождения более устойчивого баланса интересов, – обозначил выигрышный путь Сергей Бирюков. – Если есть желание провести структурную перестройку экономики, если существует стремление создавать новые экономические уклады, если присутствует намерение использовать более эффективно трансграничное сотрудничество, то тогда такой вариант возможен. Но здесь требуется совершенно другая системная стратегия, которая пока не просматривается. Есть шанс, что кризисные эффекты подтолкнут евразийские элиты к поиску такой стратегии. И с этим связан определенный оптимизм в существующей непростой ситуации».
Участники обсуждения убеждены, что существующие экономические трудности странам легче преодолеть сообща, в том числе за счет межгосударственной и межрегиональной кооперации. Они также отметили, что евразийская интеграция нуждается в глубоком анализе – необходимо заново просчитать все риски и выгоды, с учетом изменившейся за прошедшие годы ситуации в мировой политике и экономике, а также более детально изучить специфику национальных экономик, чтобы впоследствии создавать устойчивые экономические связи и стратегию общего развития.
