В редакцию «МК в Казахстане» пришло письмо бывшего заключенного, который сейчас имеет все шансы вновь отправиться в места не столь отдаленные. Письмо прилетело к нам прямиком из следственного изолятора, где в настоящее время находится Михаил Ким. Верить ему или нет – дело ваше. Но мы посчитали своим долгом рассказать его историю, поскольку ситуация, в которой оказался Михаил, вполне реальная. И попасть в нее может каждый, тем более бывший заключенный.
Кто тебе поверит?
Такие слова бывшим зэкам говорят часто, и ничего хорошего они не предвещают. Поскольку изложенные в письме факты требуют доказательств, мы не будем называть имен и указывать названия фигурирующих в деле компаний. А те, кто к этой истории причастен, думается, легко себя узнают.
Из колонии в родную Кызылорду Михаил Ким вернулся в феврале этого года. Его желание завязать с криминалом вполне естественно, ведь возвращаться за колючую проволоку не хочется никому. Решив жить как все, Михаил устроился на работу в коммерческую фирму на должность торгового представителя, что в его положении было большой удачей.
Эта фирма имеет дистрибьюторскую компанию, руководители которой почему-то стали живо интересоваться наличием судимости Михаила. Наш герой не стал ничего скрывать и честно обо всем рассказал.
Уже через полтора месяца он получил повышение и подписал кое-какие бумаги, среди которых был договор материальной ответственности. Кроме того, он подписал договор займа на сумму 1 млн тенге с этой самой дистрибьюторской компанией. Хотя договор и был заверен нотариально, он не имел подписи супруги Михаила. Но теперь это может быть и не так важно.
«Я тогда не догадывался, почему сотрудники этой фирмы пошли на такие уступки», – пишет Михаил. По его словам, все стало ясно уже через две недели. Сообщение, что у него образовалась недостача, для него было как гром среди ясного неба.
Из письма:
«Я не знал, о какой сумме идет речь, но со слов сотрудников компании понял, что она огромная. Под предлогом того, что им нужно во всем разобраться, они якобы для страховки попросили меня подписать еще какие-то документы. Я их подписал, даже не ознакомившись с содержанием, поскольку был в состоянии шока. Позже пытался выяснить их содержание, но так и не смог. Тогда я еще надеялся, что это какое-то недоразумение и все скоро станет ясно. Далее они стали интересоваться, какая собственность есть у меня, у моей супруги, мамы, родных. Что я могу оставить в залог и переоформить, чтобы перекрыть недостачу».
Михаил, разумеется, стал утверждать, что он ни в чем не виноват, что понятия не имеет, как могла образоваться недостача. Но его тут же осекли, задав известный вопрос:
– Кто тебе поверит? Ведь ты судим, – и добавили: – Если не хочешь опять в тюрьму, думай, какую недвижимость можешь переоформить.
Сумму недостачи ему сообщил следователь ГУВД Кызылорды: 6 млн 852 тыс. тенге. А затем поместил Михаила в следственный изолятор. Дело возбудили по заявлению руководителя компании-дистрибьютора, к которому прилагался договор о материальной ответственности, трудовой договор и куча накладных.
Теперь Михаил Ким защищается как может и в качестве доказательства невиновности приводит свои доводы. Так, по его словам, есть расхождения в показаниях свидетелей.
Из письма:
«Юрист компании показывает, что накладная на перемещение №АА 000001368 на сумму 4 000 181 тенге была составлена, как гарант. То есть товар со складов компании я по ней не получал и не вывозил. Тогда почему она входит в общую сумму недостачи 6 852 650 тенге? Заведующая складом показывает, что по накладной на перемещение 000001368 я товар со складов не вывозил, что она отпускает товар со склада только по накладным на перемещение, то есть по расходным накладным не отпускает. Среди накладных, которые предоставлены в качестве вещдоков, одна накладная на перемещение, а остальные – расходные… Заместитель главного бухгалтера, также материально ответственное лицо, показывает, что я вывозил товар со склада и не сдавал деньги в кассу. То есть в течение трех недель все спокойно наблюдали, как я вывожу товар почти на 7 млн тенге, и чего-то ждали. При этом все знают, что я не сдаю деньги в кассу, и никто не интересуется, почему».
Здесь, если верить Михаилу, есть один интересный факт. Трудовой договор с той самой компанией-дистрибьютором он, по его словам, не подписывал. Поэтому он просит провести почерковедческую экспертизу, которую почему-то следователи пока не проводят. При этом непосредственный руководитель Михаила показывает, что его подчиненный никогда не работал в компании-дистрибьюторе.
Из письма:
«Если бы я вывозил товар на такую крупную сумму со складов компании-дистрибьютора, мой руководитель обязательно об этом знал бы. Он подтверждает, что деньги в кассу я сдавал и сам неоднократно меня проверял... Однажды, когда я сдал в кассу дистрибьютора 500 тыс. тенге, по базе 1С они не отразились. Когда он стал выяснять, то нашел данную сумму, которая в базе числилась за ним. Сейчас во время следствия в книгах кассовых отчетов дистрибьютора данная сумма снова не отражена. Хочу заметить, что ни я, ни он к базе дистрибьютора доступа не имеем. Также он подтверждает, что в одном из магазинов осталась нереализованная продукция на сумму 800 тыс. тенге, что подтверждает хозяйка магазина, пояснив при этом, что сотрудники фирмы-дистрибьютора забрали товар на сумму 560 тыс. тенге. А 240 тыс. она уже сдала в кассу. Есть запись данного разговора. Но почему-то следствие, несмотря на все эти факты, не хочет прикреплять данную запись к уголовному делу и проводить очную ставку между мной и хозяйкой магазина».
Казнить нельзя помиловать
В поисках правды Михаил еще в начале июля отправил заявления в налоговый комитет, финансовую полицию и прокуратуру с просьбой провести в компании-дистрибьюторе проверку, так как подозревает ее в ведении двойной бухгалтерии. Но в течение четырех месяцев никакой реакции не последовало.
Но кое-чего добиться ему все же удалось. Он сумел доказать, что по накладной на перемещение за №000001368 от 26 апреля товар на сумму 4 млн тенге он не вывозил. Таким образом, сумма недостачи с 6 852 650 тенге уменьшилась до 1 865 569. Затем она уменьшилась еще – до 1 430 519 тенге. Эти деньги для Михаила тоже неподъемные. Но это не главное. Важно то, что данный факт дает повод усомниться в правдивости заявления о хищении вообще. Однако, если суд все же признает Михаила виновным, ему грозит не только выплата этой суммы, но и новый срок от 5 до 10 лет.
По словам Михаила, та самая компания-дистрибьютор в Кызылорде пользуется сомнительной репутацией – многие с ней просто не хотят связываться, считая, что в противном случае можно попасть в приключение, после которого судиться будет бесполезно.
Теоретически можно представить, что какой-нибудь излишне предприимчивый директор фирмы якобы из добрых побуждений принимает на работу бывшего заключенного. Дает ему какое-то время потрудиться, а затем по принципу «кто тебе поверит» вешает на него недостачу и забирает какую-нибудь собственность. Скажем, квартиру.
Согласитесь, что в такого рода схемах бывший осужденный – то, что надо. Он и так практически за бортом жизни, общественное мнение и отношение официальных органов априори против него. Он беззащитен для охотника за его собственностью. А ловушка – редкая для недавно освободившегося гражданина возможность работать, стать снова честным человеком, влиться в полноправное общество.
Мы ни в коем случае не учим уважаемых следователей, как нужно работать. Лишь призываем объективнее отнестись к расследованию этого дела. Бывшего зэка сделать виновным легче всего, но виновен ли он на самом деле?
