Вот уже несколько недель заинтересованные и просто любознательные лица обсуждают теперь уже не столько смерть Ислама Каримова, сколько возможные последствия для страны, оставшейся без многолетнего бессменного лидера. До выборов президента Узбекистана остается два месяца, по истечении которых на смену родившемуся еще при Сталине и прошедшему комсомольскую и партийную закалку при остальных пяти советских генсеках покойному руководителю должен прийти кто-то из четырех официально зарегистрированных кандидатов с явно иной формацией мышления. Все четверо изъявивших желание побороться за пост номер один представляют четыре парламентские партии, появившиеся уже в независимом Узбекистане.
Говорят, что вопрос преемника в стране уже решен. Причем быстро и безболезненно. И что предстоящие выборы не более, чем соблюдение необходимых формальностей. Тем не менее страна к ним готовится. И не только она. Глаз с Ташкента не спускают сейчас многие.
Под номером один зарегистрирован кандидат от Народно-демократической партии Узбекистана, депутат парламента республики Хатамжон Кетмонов. Он участвовал в предыдущих выборах главы государства, где занял третье место, набрав 2,92 процента голосов.
Кандидат номер два — Шавкат Мерзиеев, баллотирующийся от Либеральнодемократической партии Узбекистана. В настоящее время занимает должность премьер-министра страны и является исполняющим обязанности президента.
Третий претендент — от партии «Национальное возрождение». Сарвар Отамуратов. Занимает должность заместителя спикера Законодательной палаты Олий Мажлиса.
И четвертый — член Социал-демократической партии Узбекистана «Адолат» («Справедливость») Нариман Умаров. Он также участвовал в прошлогодних выборах президента страны и занял четвертое место, набрав 2,05 процента голосов. В настоящее время является депутатом Законодательной палаты Олий Мажлиса.
Фавориты снялись со старта
Стоит обратить внимание на то, что среди соискателей вакантной должности президента страны нет ни вице-премьера Рустама Азимова, получившего образование в Оксфорде и считающегося близким к Западу, ни главы Службы Национальной Безопасности Рустама Иноятова — «боевого бурята» Каримова, находившегося рядом с ним с самого начала независимости и становления государства, отвечавшего и отвечающего за безопасность страны и считающегося одним из самых влиятельных людей в ней. А ведь именно о них наряду с Шавкатом Мерзиеевым говорили как о главных претендентах на «трон», еще тогда, когда Ислам Абдуганиевич был жив.
— Что же произошло? Почему эти по-настоящему сильные политические фигуры, совокупный вес которых в разы превышает трех официальных (без Мерзиеева) кандидатов, не включились в президентскую гонку?
— Узбекистан сегодня далеко не второстепенное звено в глобальной цепи, и за ситуацией в нем уже не первый год пристально следят внешние игроки, — говорит журналист одного из центральных узбекских изданий Салим Тураев. — И прежде всего одержимые сохранением своего влияния во всем мире США. Считается, что они делали ставку на Азимова как на более склонного к следованию в русле западной политики. Но это противоречит интересам двух других глобальных игроков и не факт, что соответствует интересам самого Узбекистана. Поэтому слухи о домашнем аресте вице-премьера в то время, когда еще не было официальной информации о смерти Каримова, по всей видимости, появились не просто так.
— То есть арест все-таки был?
— Может, был. А может, и нет. Дело не в этом. Сама информация вышла не случайно. На мой взгляд, это был сигнал. Причем весьма красноречивый. Большое значение в этой игре имело то, чью сторону примет глава СНБ Рустам Иноятов. И он, как мы видим, принял сторону Шавката Мерзиеева, одновременно отказавшись от своих претензий на переезд в Оксарой. Возможно, это была последняя воля Ислама Каримова. И Иноятов, как верный и близкий ему человек, последовал ей. С другой стороны, как глава СНБ, он лучше всех осознает, откуда стоит ожидать угроз стабильности и безопасности государства. А потому, несмотря на принадлежность ташкентскому клану, поддержал не Азимова, который относится к нему же, а представителя самаркандского клана Мерзиеева, готового продолжить курс Каримова. Сам же решил собственноручно и дальше следить за обстановкой.
— Получается, все уже решено, и остальные три кандидата будут играть лишь роль спарринг-партнеров Мерзиеева на предстоящих выборах...
— Буду называть вещи своими именами. Исходя из общемировой политической ситуации главной задачей на данный момент является сохранение мира и стабильности. Ислам Каримов сумел убедить общество в том, что это является главным достижением его правления. Кланы осознали, что их амбиции ничто по сравнению с активизацией деструктивных сил. И что это может запросто привести к развалу страны по примеру Ирака, Ливии и Сирии. ИГИЛ ведь в соседнем Афганистане, где первую скрипку всегда играл Талибан, появился не сам по себе. Кое-кто, разумеется, держит руку на пульсе, чтобы постараться вмешаться в процесс со своей демократией и решить свои вопросы. Но, учитывая наглядный опыт стран Магриба и Ближнего Востока, это вполне могло повлечь за собой «взрыв» Узбекистана и, соответственно, всего региона в целом. И если даже в этом случае удалось бы удержать ситуацию под контролем, прозападный политик во главе государства, следуя своим принципам и чужим рекомендациям, наверняка мог инициировать деструктивные процессы в ШОС и СНГ, намеренно отклоняясь от повестки дня в этих организациях и проводя в регионе политику США. Это, в свою очередь, непременно привело бы к столкновению интересов глобальных игроков на нашей территории. На мой взгляд, именно поэтому о смерти Каримова не сообщали в течение нескольких дней. Кланы решали вопрос с преемником. А когда уже решили, тогда объявили и назначили время выборов, чтобы соблюсти все формальности. Все остальное просто прилагается.
— То есть, надо полагать, с вероятностью 99,9 процента следующим президентом Узбекистана станет Шавкат Мерзиеев?
— Если не произойдет никаких форсмажоров, то да. Но за этим уже строго следит Рустам Иноятов. А он свое дело знает.
Не будет хлеба — будут зрелища
— Понятно, что Мерзиеев как близкий Исламу Каримову человек будет продолжать его курс. Но новая метла в любом случае метет по-новому. Стоит ли ожидать от него чего-то нового? Скажем, более тесную интеграцию, вхождение страны в ЕАЭС, ОДКБ или чего-то еще?
— Не думаю, что стоит ожидать какихто кардинальных перемен в государственной политике. Разумеется, что-то новое обязательно будет. Но это больше касается экономики, нежели политики. Самая главная экономическая проблема для страны — это высокая безработица. Ее нужно решать. Стране нужна стабильность. Поэтому необходимо дружить с соседями. В то же время ей нужны новые технологии. Поэтому необходимо поддерживать отношения с Западом.
— Но технологии есть не только на Западе. Они есть еще на Востоке — Япония, Южная Корея…
— Мирзиеев уже озвучил шесть приоритетных задач. Главная из них — сохранение темпов экономического роста с опорой на собственные силы. Но как быстро удастся решить эту проблему — вопрос не из легких. Утомленный нуждой народ, в основном в сельской местности, устал терпеть. А само слово «реформы» уже вызывает аллергию. В последние двадцать пять лет мы только его и слышим. Но поток гастарбайтеров от нас от этого меньше не становится. И если даже реформы, проводимые новым президентом, окажутся эффективными, быстрой отдачи от них ждать не стоит. И на этом могут сыграть деструктивные силы. Якобы не того выбрали. Это может повлечь за собой рост напряженности в обществе. Так что говорить о существовании стопроцентной гарантии сохранения стабильности в Узбекистане, на мой взгляд, несколько рановато. Хотя предпосылки к этому весьма серьезные.
— Одной из проблем, стоящих перед сегодняшним Узбекистаном, является угроза радикального исламизма. Как, по-вашему, будет ее решать новый президент?
— Здесь, безусловно, будет продолжена та линия, которой придерживался Каримов. Мерзиеев достаточно решителен и, на мой взгляд, временами способен действовать даже жестче своего предшественника. К слову, он уже приступил к реорганизации, не дожидаясь выборов. Но идеальной почвой для распространения идей радикального исламизма является неудовлетворительное экономическое положение. Там, где банально не будет хватать хлеба, вполне могут появиться радикальные лидеры, способные повести за собой недовольные массы. Тем более, что эмиссары Исламского движения Узбекистана (ИДУ) и «Хизб-ут-Тахрир» тоже не дремлют. В случае нарастания напряженности они вполне могут вернуться на политическое поле страны. Однако я не думаю, что в случае каких-то негативных процессов ситуация в нашей стране останется без внимания соседей. Узбекистан граничит со всеми государствами Центральной Азии. И любые потрясения в нем очень быстро отразятся на соседях. Москва и Пекин также держат ситуацию под контролем, будучи в корне заинтересованными в стабильности в регионе. И надо сказать, что Пекин в не меньшей степени, чем Москва. И дело здесь не только в покупаемом газе. Центральная Азия — одно из важнейших звеньев такого глобального проекта, как Экономический Пояс Шелковый Путь. Он, как известно, подразумевает переориентацию доставки товаров из Китая в Европу по суше, заменив морскую транспортировку. А любые потрясения в нашей стране грозят закрытию этого проекта, в который Поднебесная вложила миллиарды долларов. Во многом именно поэтому к региону проявляют повышенный интерес и США, которым этот проект крайне невыгоден. Обострение ситуации в регионе вполне может «поджечь» и Синьцзянь-Уйгурский автономный район Китая. Так что американцы, несмотря ни на что, обязательно продолжат играть здесь свою игру. И пока новый президент будет осваиваться в должности и вставать на ноги в новом качестве, жизнь обещает быть нескучной. И здесь многое будет зависеть от наших соседей и партнеров.
