Где он — самый гуманный суд в мире?
Каждый имеет право на защиту самого себя и своих близких, в Казахстане пределы необходимой обороны регламентируются статьей 32 Уголовного кодекса, но на практике ее положения нередко игнорируются. Практикующие юристы и адвокаты считают, что статья о необходимой обороне в Казахстане практически не работает, и правоохранительная система, и суды практикуют обвинительные и карательные подходы при рассмотрении дел «самообороняющихся».
Ведь большая часть судебных разбирательств по самообороне заканчивается не в пользу тех, кто сумел отстоять свою честь и, не испугавшись явного преимущества в численности преступников, дать достойный отпор. В подтверждение этим словам цифры, которые в своем докладе предоставил юрист и исследователь Роман Реймер.
«Мы шестые в мире по числу полицейских на душу населения. Так, на 100 тысяч населения приходятся 444 сотрудника полиции. Общая картина не самая лучшая. С одной стороны, полицейских достаточно, чтобы чувствовать себя защищенным, с другой — недостаточно, чтобы без опаски проходить через темный переулок».
Юрист привел любопытные цифры, которые помогают вычленить из общего числа убийств случаи с самообороной.
За восемь месяцев 2015 года процент смертельных случаев при необходимой обороне по сравнению с общим количеством убийств составил 3,35 процента, а процент причинения тяжкого вреда здоровью при необходимой обороне по сравнению с общим количеством умышленного причинения тяжкого вреда здоровью — 1,97 процента.
Отсюда можно сделать вывод, что количество совершаемых преступлений несравнимо с числом случаев причинения вреда здоровью при превышении необходимой самообороны. По данным Реймера, в 2015 году, по сравнению с прошлым годом, растет и само количество тяжких и средней тяжести преступлений, а также преступлений против личности.
Говоря о вынесении оправдательных приговоров и вовсе становится не по себе. За 2014 год всего 1,87 процента людей получили оправдательный приговор. Другими словами, если тебе все-таки удалось отбиться от бандитов, то это не значит, что «приключения» окончены. Скорее, они только начинаются, ведь в случае нанесения вреда обидчику, а отбиться иначе вряд ли получится, тот, в свою очередь, может написать заявление. И если ты, отстаивая честь свою или близких, окажешься на скамье подсудимых, то у тебя лишь 1,87 процента того, что в суде тебя поймут и оправдают.
Полиция, как всегда, не на высоте
Опросы общественного мнения показывают, что граждане в большинстве своем недовольны работой полиции. В подобной ситуации право на необходимую оборону является закономерным и вынужденным. Но, по мнению специалиста, говорить об этом праве не приходится, так как оно очень своеобразно трактуется государством. В целом, говоря о ситуации в стране, юрист задается вопросом: «Виноват тот, кто остался жив?».
И, что самое печальное, атмосфера в вопросах необходимой обороны сложилась таким образом, что большинство людей предпочитают не вмешиваться в драку, если она не касается тебя. «Проходи мимо, себя и слабых не защищай» — так звучит подзаголовок доклада Романа Реймера. Пусть даже число или силы нападающих явно превосходят того, кто обороняется.
Как быть в ситуации, когда ты не участник нападения, а случайный свидетель? Что делать, если парень средь бела дня избивает девушку? «Пройти мимо», — сделал вывод один из участников круглого стола. И все потому, что помощь слабому может обернуться против тебя. Помог девушке, которую избивает мажор, а завтра она откажется от своих слов после получения солидной компенсации. В конечном итоге, получится, что ты в публичном месте избил «ни в чем не повинного» человека.
Как развивается законодательство о необходимой обороне? Нужно ли что-то улучшать в Уголовном кодексе? Кто виноват, что необходимая оборона не работает — законы или судьи?
Адвокат Джохар Утебеков, отвечая на эти вопросы, говорит, что нормы о необходимой обороне изложены в УК несколько сложно. И все же, считает он, есть четкая тенденция, что они становятся все удобнее и выгоднее для обороняющегося.
«Можно смело констатировать, что у нас достаточно хорошее и либеральное уголовное законодательство о необходимой обороне. Нам грех жаловаться на законы. Все проблемы связаны с тем, как они применяются, а не с тем, как они написаны», — говорит он. Зачастую судья хочет принять правильное решение, но в то же время думает о статистике, особенно когда идет речь об апелляционном материале. Отмена приговоров ложится неким отпечатком на мантию судьи, что заставляет его лишь укреплять ранее вынесенный приговор другим судьей, даже если он ошибочный.
— Суду надо добавить судебной власти, — говорит общественный деятель Петр Своик, — чтобы Верховный или восстановленный конституционный суд имел полномочия рассматривать любые дела, включая и конституционные. Решать, правильно ли прошли выборы, рассудить конфликт между парламентом и правительством или между партиями в парламенте. Все это должно быть компетенцией судебной системы и решаться внутри самой судебной власти. Хороший пример, как эта система работает в Германии. Если вышестоящий судья принял противоположное предшествующему решение, то это нормальная практика, и ни акимы, ни администрация президента туда не лезут».
Право на оборону есть, дайте право ею воспользоваться
Сейчас уже ситуация складывается таким образом, что рамки пресловутой самообороны нужно если не снимать, то, по крайней мере, расширять. Чтобы люди не боялись себя защищать. Однако адвокат Жангельды Сулейманов отверг такой сценарий, склоняясь к мнению, что если убрать рамки, то вскоре нам придется защищаться от этой самой необходимой обороны.
Так ли это на практике? Отчасти на вопрос ответил Александр Тен, председатель Казахстанской стрелковой ассоциации. Говоря о самообороне, невольно вспоминается ситуация об изъятии травматического оружия. Нужно было это делать или нет — тема отдельная, но тот факт, что мирных граждан обезоружили, налицо. По мнению Александра, ключ к решению этого вопроса лежит в короткоствольном нарезном оружии, в возможности покупать и использовать его по более упрощенной форме, чем сейчас.
На самом деле, самооборона — это не значит убийство, вопрос необходимой обороны должен рассматриваться в предупреждении совершения преступлений. Если смотреть на матрицу системы самообороны в США, то видно, что выбранная ими практика работает очень даже неплохо. 80 процентов преступлений предотвращено не полицией, а гражданскими лицами, причем в 90 процентах случаев без единого выстрела.
«Преступление и преступность уменьшаются не полицией и не судами, а на улицах. Сокращение преступлений возможно лишь в том случае, если люди будут бояться совершать их. Ведь в таком случае для преступника любое посягательство — это реальная возможность получить сдачи, причем адекватной. Есть у потенциальной жертвы оружие или нет — это тот самый стоп-фактор, который заставляет серьезно задуматься», — говорит Александр.
Сергей Катнов, вице-президент казахстанской оружейной ассоциации «Корамсак» убежден, что нужно менять систему. Сейчас происшествия рассматриваются с точки зрения наступивших последствий, а не с точки зрения предотвращенных — это и есть корень сегодняшней проблемы.
«Один из ярких примеров — статистика МВД, касающаяся травматического оружия. Согласно их данным, случаев применения травматического оружия при самообороне было всего 19, из которых по 13 были возбуждены уголовные дела против обороняющихся. Это говорит обо всем — полиция признавала, что это была самооборона, и, тем не менее, против самообороняющихся все равно заводились уголовные дела», — закончил свою мысль Катнов.
Внутренности проблемы
Со своей стороны, адвокат Игорь Меерзон предложил шире назначать психолого-психиатрическую экспертизу по делам о превышении необходимой обороны.
«Психологи должны помогать судейскому корпусу определять психологическое состояние того, кто защищался, и психологический характер того, кто нападал. В этом случае и судьям будет легче принимать решение, и адвокатам, и даже прокурорам», — озвучил он пожелание.
На это тут же откликнулся присутствовавший психолог Александр Коваленко: «С точки зрения психологии, дать прогноз, как поведет себя человек в экстремальной ситуации, очень тяжело, — подчеркнул он. — У нас работает базовый инстинкт самосохранения. Этот процесс нам дан от природы, а далее все зависит от субъективного мнения судьи».
Ирина Волкова, врач-психотерапевт уверена, что психолого-психиатрическая экспертиза позволит в большей степени открыть картину происшествия. Но, как правило, за этой экспертизой обращаются не судьи, а адвокаты. И, к сожалению, эти заключения в суде оспариваются и отклоняются. Необходимо, чтобы судьи назначали эту экспертизу.
«Поэтому опять мы возвращаемся к тому, что нужно создать институт с участием психологов-экспертов. Также немаловажную роль несет участие бюро судебной медицинской экспертизы, которое, посмертно делая вскрытие, смотрит, какие повреждения были нанесены. Это позволит воссоздать и поочередность ударов, и другие подробности. По вскрытию можно читать, как по книге. Но, увы, этого нет», — считает она.
Предмет самообороны явно требует глубокой корректировки, причем участие в ней должны принимать и судейский корпус, и структуры правоохранительной системы. Увы, но на обсуждение этой темы никто из них так и не пришел, а ведь приглашения были…
