Казахстанцы на «Дакаре-2015», который проходил в Аргентине, Боливии и Чили, попали в десятку сильнейших. Экипаж под управлением пилота Айдына Рахимбаева в итоговой классификации занял 9-е место в категории легковых автомобилей. Такой результат среди внедорожников казахстанцы демонстрируют впервые в истории. А вот легковому экипажу Дениса Березовского откровенно не повезло. Он вынужден был покинуть гонку в самом ее начале из-за поломки двигателя.
Не обошли Astana Motorsports стороной и аварии, которые могли бы закончиться трагично. Грузовик бронзового призера «Дакара-2012» Ардавичуса уже на втором этапе завалился на бок после того, как заклинило руль. Позже горная болезнь едва не выбила лидера нашей команды из седла. А еще был случай, когда казахстанский экипаж спас жизнь мотоциклисту… Но лучше всего об этом и многом другом расскажет сам Ардавичус.
О себе
— Я родился 5 мая 1971 года в Алма-Ате. Учился в школе № 23, что на пересечении улиц Сатпаева и Дзержинского (Наурызбай батыра). После восьми классов поступил в автомобильно-механический техникум в Семипалатинске, так называемый автомех. Окончил его и ушел в армию. После армии поступил в Алма-Ате в институт физкультуры, со второго курса ушел. Потом уже окончил частный университет «Кайнар», изучал уголовное право.
Моей первой машиной была отцовская «Победа». Копался в ней, ремонтировал. Уже с детства пытался разбираться в автомобилях. В подростковом возрасте занимался в Доме пионеров в кружке картинга, когда еще кружок входил в ДОСААФ (Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту). Собирали-разбирали старенькие картинги, катались на них. В кружке у нас была возможность ездить на ГАЗ 52. Пытались даже элементы фигурного вождения выполнять. Незабываемое было время! Получается, что с крупной дорожной техникой я уже давно связан.
Был такой период в жизни, когда работал в одной из алматинских больниц механиком в гараже. А еще я занимался дзюдо, участвовал в различных турнирах, получил хорошую закалку.
Можно сказать, всю свою взрослую жизнь мечтал выступить на «Дакаре». С 2006 года я официально представляю Казахстан на международной арене как автогонщик, а в 2007 году получил предложение выступить на «Дакаре». Помню, аж ноги и руки затряслись от волнения. Но тот «Дакар» был отменен из-за террористических актов в Мавритании. Было очень тяжело морально, ведь мы прошли подготовку и уже были на месте, готовились к старту. Многие несостоявшиеся участники того «Дакара» плакали от обиды…
В 2011 году вместе с Денисом Березовским в качестве штурмана и механиком Жанатом Жалымбетовым стартовали в «Дакаре» в составе команды «КамАЗ-мастер» под брендом «Астана». Прошли весь маршрут и сенсационно попали в топ-10 (8-е место).
А в 2012 году заняли 3-е место, удивив всех и самих себя в том числе. Машина у нас была хорошая — «КамАЗ», она всегда меня привлекала своей мощью.
Нынешний «Дакар-2015» для меня, если считать отмененный «Дакар» 2008 года, стал шестым по счету.
О «Дакаре»
— «Дакар» — это самая жесткая гонка в мире. Я рад, что мы неизменно возвращаемся в том же составе, что и стартуем — живыми. В прошлом году пилот Astana Motorsports Бауыржан Исабаев и его механик Габдулла Ашимов успели выпрыгнуть из автомобиля, который за две минуты сгорел дотла. Это случилось на втором этапе «Дакара». В этом году Бауыржан, конечно, был более осмотрителен и аккуратен, не превышал планку дозированного риска и в итоге закончил гонку с хорошим результатом (17-е место в итоговой классификации внедорожников).
А вот Денису Березовскому не повезло. Мы на этом «Дакаре» делали на него ставку, но кто же мог предвидеть, что у его «Ниссан Патрола» разрушится воздушный фильтр... В результате мотор вдохнул критическую массу мелкого песка и двигатель «застучал».
— Ровно, стабильно, без больших ошибок проехал гонку Айдын Рахимбаев. Он с самого начала планировал, что называется, рвануть и показал лучший результат. Он вошел в Топ-10, куда стремятся попасть все пилоты.
— На втором этапе на моем грузовике (с 2014 года Ардавичус выступает на чешской «Татре») заклинило руль. На горном серпантине на левом повороте, видимо, камень попал в колонку гидроусилителя и закусило передачу. Мы сделали поворот, а руль назад не возвращался. На скорости все произошло, дорога шла прямо, а автомобиль — влево. Заехали на склон и завалились на бок.
Сами не побились, а машину здорово «покаряжали». Привели ее в порядок за 40 минут. Она же лежала, и все жидкости вытекли из нее. Потом было страшно — не покидало чувство, что руль может не повернуться, а были такие обрывы! 800 метров вниз, а мы по узкой 2,5-метровой в ширину дорожке едем. Вниз было страшно посмотреть.
— Один из типичных дакаровских моментов, когда трудно, — это горная болезнь. На высоте 5000 метров над уровнем моря она нас настигла, хотя вроде мы были адаптированы к ней и перед «Дакаром» проходили подготовку в других горах. Но нас накрыло с головой, меня во всяком случае. Думал, что не смогу сесть за руль. Пришлось стартовать, хотя рвало постоянно и голова раскалывалась так, что с большим трудом соображаешь. Кто знает, что такое горная болезнь, поймет, но мы продолжали гонку.
«Дакар» так настроен, чтобы экипаж не дошел до финиша, сошел с этапа по любым причинам: заблудился, сломался, попал в аварию… Это формат «Дакара». Больше половины участников «Дакара» в этом году не финишировали.
О спасенных
— На одном из этапов «Дакара-2015» на длинной дистанции, это было в пустыне Атакама, мы нагоняли мотоциклиста, нагоняли его быстро, начали ему уже сигналить и ждали, когда он поднимет руку, показывая, что нас видит. По правилам он должен был принять вправо или влево и пропустить нас. Но он, мы это поняли, шел в глубокой колее и, видимо, не мог из нее выбраться. Мы продолжали движение, немного сбавив обороты. Вдруг метров в 120 перед нами мотоциклист взлетел в небо, как будто подорвался на бомбе. Картина была страшная. Потом — кувырком по земле. Когда мы подъехали, он лежал обездвиженный, мотоцикл был разбит в хлам. Парень оказался живым, но был сильно поломан. Мы вызвали спасательный вертолет и оказали ему первую медицинскую помощь. Вертолет приземлился через 25 минут. Потом я посмотрел, что же случилось, и увидел, что мотоциклист ехал по глубокой колее и врезался передним колесом в большой камень. Камень после столкновения был выбит, его аж выворотило из земли. Мотоциклисту вообще ехать по колее нельзя, он же не сможет из нее выйти. Надо останавливаться и выходить. Он, видимо, решил продолжать движение, пока не встретил камень… Парень оказался из Колумбии, для него «Дакар» был закончен.
У нас же возникли проблемы с организаторами. Они думали, что это мы сбили мотоциклиста. Дело в том, что, когда это произошло, мы своим автомобилем загородили мотоциклиста от других машин, чтобы в него не летели камни и пыль. Поэтому организаторы получали сигнал от нашего автомобиля и мотоцикла из одной точки.
Вообще для «Дакара» это обычное дело оказать — кому-либо помощь. В 2012 году мы помогли экипажу Алекса Лопрайса. Его машина после неудачного маневра вылетела с трассы и несколько раз перевернулась. Наш механик сразу бросился искать, как обесточить машину, и отключил электронику. Ребята лежали в крови, один был без сознания. Мы вызвали вертолет, дождались медиков и продолжили путь.
О «Татре» и «КамАЗе»
— Если рассматривать всю гонку, мы шли в своем темпе ровно столько, сколько могли брать от этого автомобиля (экипаж Ардавичуса занял итоговое 22-е место). Сегодня техническое вооружение наших конкурентов в грузовом зачете очень сильно рвануло вперед. Никто не спит, и перед «Дакаром» было объявлено, что претендентов на подиум в топ-5 примерно 30 экипажей.
«Татра» с двигателем «Рено» не выдерживает тех нагрузок и скоростей, которые сейчас требует эта гонка с ее марафонскими дистанциями, выбитыми дорогами, большими высотами… Наши моторы, к сожалению, не были настроены на высоту 5000 метров.
Тестовый автомобиль сломался по дороге в Альпы, где мы его планировали перепрограммировать. Отремонтировать его уже не было возможности. В цехе пытались симулировать безвоздушное пространство, нехватку кислорода, но получилось не то. Из-за этого у нас был простой, мы потеряли много времени на больших высотах.
Также мы потеряли 11 часов в Атакаме, у нас снова была проблема с двигателем. Произвели ремонт, который делается только в автосервисе, а именно — серьезные сварочные работы, разобрали двигатель до мелочей. Причем все это происходило на открытом воздухе. Все думали, что у нас будет сход.
— Если то время, которое мы потеряли из-за двигателя, отнять по таблице, то наша позиция 7-8-я. Для того грузовика, на котором мы ехали, это результат великолепный, но время не обманешь. Мы оказались на 22-м месте. Руководство «Татры» довольно нашим результатом, они понимают, что «Татра» не держит нагрузки «Дакара». Она хороша для глубокого бездорожья, широкой эксплуатации, например, в качестве ракетовоза, но на больших скоростях автомобиль нестабилен, на трамплинах, прыжках, поворотах у него нет достойной стабилизации и комфорта.
Поэтому мы официально объявили на командном брифинге, что в следующем году будем строить автомобиль на другой платформе с абсолютно другой концепцией, которая может конкурировать с теми автомобилями, на которых выступают топовые экипажи.
В команде «КамАЗ-мастер» только 50 инженеров, всего же — 150 человек. Весь год коллектив «КамАЗа» работает на двух полигонах в своем цехе, где нет ограничений по запасным частям, развитию технологий, бюджету. Все трудятся над тем, чтобы выиграть «Дакар». Это самая профессиональная команда в мире.
О связи с семьей
— С семьей во время «Дакара» поддерживать связь никак не получается. Время, может быть, и есть, но возможности нет. Когда финишируем на этапах, нужно поработать с автомобилем, поработать с механиками, инженерами, разобраться с настройками, навигацией, попасть к врачу и провести командный брифинг. Остается только время на короткий сон. Общаться с близкими хочется, но разница часовых поясов в 11-12 часов вносит путаницу. Честно говоря, нам не до этого.
После «Дакара» всей семьей собираемся дома вместе. У меня трое детей — они учатся в школе. Семья надеется, что папа вернется с «Дакара» живым и невредимым и всегда меня ждет.
