Айдар Ермеков
Банк в Поднебесной — это каморка, стол и два стула
— Сегодня, судя по последним сообщениям, дела в китайской экономике обстоят не лучшим образом…
— С 2012 года Китай перестал расти. Многие предсказывают падение китайской экономики в этом году до 7,4 процента. На мой взгляд, будет семь процентов. Если так произойдет, то это будет самым серьезным замедлением за все годы существования нового Китая. И здесь все задаются вопросом: почему экономический кризис в Китае не происходит через дефолты трастов? В 2013 году произошло, по крайней мере, два таких дефолта: «Чайна Трэйд Траст» и «Цзилинь Траст». По сути, это были коммерческие организации, которые брали кредиты у Центрального банка Китая и Сельхозбанка. Затем создавали свои финансовые продукты и перепродавали населению. Дефолты составили около миллиарда долларов. Проще говоря, они «обули» население на миллиард в течение одного года. При этом никто не считает, сколько было мелких дефолтов в результате того, что трасты просто перестали расплачиваться по своим обязательствам. В прошлом месяце китайское статистическое бюро впервые заявило, что денежные обязательства нефинансовых компаний в Китае в 2014 году могут достичь 150 процентов от ВВП. И это самый большой процент за всю историю существования Китая.
— Откуда берутся эти долги?
— Они стали появляться не один и не два года назад, а в 2008–2009 годах. Во время мирового кризиса Китай решил все проблемы залить наличностью, раздав очень большое количество кредитов — на три триллиона долларов. Беда в том, что китайцы не умеют обращаться с кредитами. Мелкие компании начали строить дома. И в стране стали появляться мертвые города. Это когда город построен, а в нем никого нет. То есть люди берут кредиты, покупают квартиры. Но когда им говорят, что пришла пора рассчитываться, они просто бросают эти квартиры и пропадают. Учитывая отсутствие паспортной системы, найти их непросто. Но, даже если найдут, брать с них просто нечего. Мертвые города стали тревожной тенденцией 2013 года. Когда Государственный банк Китая стал выяснять, в чем проблема, оказалось, что в Китае просто отсутствует система проверки кредитоспособности населения. Миллионные кредиты выдавались простым людям буквально за три-четыре дня. И рост невозвратных кредитов в Китае идет до сих пор. Причем замешаны здесь и предприятия, и население. К тому же растет теневой банковский сектор. Появилась масса банков, занимающихся тем, что мы называем микрокредитованием. На самом деле это нигде не зарегистрированные «рога и копыта», которые по знакомству берут кредиты в банках на частное лицо, затем раздают своим знакомым. Я видел такие конторы. Банки — это слишком хорошо сказано. Небольшая комната, стол, два стула, сидит человек. Из деревянной тумбочки, запертой на навесной замочек, которым обычно запирают чемоданы, достает деньги и кредитует. Клиент — житель той же деревни — подписывает какую-то маленькую бумажку и получает деньги. При этом оба знают, что никто ни с кого не будет ничего требовать.
— То есть никому в голову не приходит, что однажды государство начнет требовать долги назад?
— В том-то и дело. И эта система формировалась годами. Но самое главное — эти, так сказать, предприятия микрокредитования стали создавать свои высокодоходные продукты. Они берут самый простой кредит, дают деньги в кредит и берут их обратно в качестве траста на управление деньгами. Это привело к тому, что к 2013 году объем невозвратных долгов составил почти 95 миллиардов долларов, что немало даже для китайской экономики. Самое интересное, что при этом происходит рост невозвратных кредитов. Потому что помимо населения кредиты берут предприятия — сталелитейные, добывающие. Затем, чтобы задушить конкурентов в соседней провинции, продают свою продукцию по себестоимости или даже ниже. В итоге не могут отдать кредиты. И банкротить их нельзя, хотя в Китае есть закон о банкротстве. Потому что тогда посыплются базовые предприятия и будет еще хуже. Вот это и есть «мертвая петля» китайской экономики, развязать которую не так просто. Но это все не разглашается. Я иногда читаю сайт китайского статистического бюро на английском, а иногда — на китайском языке. Один и тот же сайт, но две разные страницы дают разную информацию. По англоязычным данным, безвозвратные долги составляют один процент. А на китайском языке эти цифры вообще отсутствуют. Потому что любой китаец, имея обычный калькулятор, без труда сможет посчитать, что это явно больше одного процента.
От прошлого остаются только лозунги.
— При этом, как мы знаем, происходит увеличение активов частных банков..
— Оно происходит за счет заимствований у Госбанка. Эти активы сегодня составляют более 14 миллиардов долларов — столько же, сколько все заимствования в США. То есть банки сами влезают в долги. Это привело к провозглашению концепции под названием «Назад к реформам». Реформы подразумевают реконструкцию фискальной и налоговой систем, либерализацию процентных ставок, которые долгое время оставались фиксированными, создание депозитной системы страхования, чего в Китае никогда не было, развитие интернет-банкинга, создание подотчетных государству частных банков, которые до этого времени мало работали. Все это было провозглашено год назад и вызвало колоссальное сопротивление и даже массовые аресты. Тогда Си Цзинь Пинь объявил, что решение проблем Китая лежит за пределами Китая. Это значит, что Китай активнее идет в мир. И буквально за год китайская политика в области проникновения на внешние рынки изменилась кардинальным образом. Си Цзинь Пинь выдвинул несколько важных концепций, которые, в принципе, были и раньше, но в этом году они получили новую жизнь. Это прежде всего юанизация мировой экономики, переход на прямые международные расчеты в юанях. И они сегодня осуществляются не только с Россией, но и с Австралией, Бразилией, Южной Кореей. Самое интересное, что любые флуктуации китайского юаня отражаются на корейской валюте больше, чем флуктуации доллара.
Новый шелковый… юань
— Несмотря на это, юань до сих пор не является свободно конвертируемой валютой…
— Тем не менее он влияет на страны Восточной и Юго-Восточной Азии больше, чем доллар или конвертируемая йена. Последнее, что выдумал Китай и что затрагивает нас напрямую, — это концепция нового Шелкового пути. Поднебесная говорит о необходимости горизонтальной и вертикальной интеграции, воссоздания огромного транспортного коридора. Тем самым предлагает так называемое новое «ожерелье» стран, которое тянется вплоть до Европы. Во всех этих странах, по замыслу, для китайских товаров снимаются таможенные пошлины. Их стоимость, естественно, снижается и они становятся конкурентоспособными. Таким образом Китай выдвигает новую геополитическую стратегию. Когда представители России спрашивают, почему инициативы, которые не удаются в ШОС, должны удасться в новом Шелковом пути, представители Китая отвечают: потому что мы должны охватить около трех миллиардов человек — то есть сделать то, что до сих пор не удалось ни одной стране. Можете назвать это экономическим поясом Великого шелкового пути, за счет которого будут развиваться северо-западные районы Китая.
— Эта концепция — вопрос жизни и смерти для Пекина?
— Ну посудите сами, сегодня совокупный объем торговли Китая со странами Центральной Азии его не удовлетворяет (около 46 миллиардов долларов). Для него это очень мало. С одной только Россией у него объем торговли около 90 миллиардов. Поэтому Китай мало интересует прирост именно торговых цифр. Его интересуют энергоресурсы. Импортируемая нефть в Китай к 2020 году должна составить 75 процентов. Если к этому времени он не решит эту проблему, начнется даже не торможение — крах китайской экономики. Так как развиваться будет не на чем.
Китай готов к очередному рывку. В 2010 году в Кашгаре был создан специальный экономический узел по торговле с Казахстаном и Пакистаном. В 2012 году в Хоргосе была создана специальная экономическая зона, которая должна начать перекачку товаров и услуг Китая за рубежи. Вот это и есть основная стратегия, упирающаяся пока в отсутствие договоренности. Но, учитывая ситуацию, в том числе и украинскую, наш разворот на восток, Россия будет вынуждена с этим считаться и подставлять Китаю свое плечо за то, что он в известной степени поддержал ее во внешней политике. И эта экономическая концепция будет менять политический мир.
И последнее, что я хочу сказать: Китай не делает никому услугу. Он решает свои проблемы. И здесь нужно уметь говорить с ним, давая понять, что страны Центральной Азии, Казахстан и Россия нужны Китаю не меньше, чем Китай нужен всему миру.
фото Талгата Галимова.
