В Китае XXI века коммунистическая идея эволюционировала

«Китайский дракон» на этот раз решил избавить весь азиатский мир от влияния «американского тигра»

По огромному ультрасовременному городу, вдоль широченного проспекта с ДВС и электромобилями, на фоне небоскребов и витрин пафосных бутиков идут пионеры. Школьники допубертатного возраста, колонной в два ряда, с красными галстуками и вожатой во главе строя.

«Китайский дракон» на этот раз решил избавить весь азиатский мир от влияния «американского тигра»

Новый восточный блок

Сие фантасмагорическое видение явилось автору не во сне. А в Китае (хотя это, пожалуй, недалеко друг от друга). Наглядно подтвердив один очень важный исторический факт, которому мы — родом из СССР и их дети-внуки — не придаем пока должного значения.

Ликвидировав в рекордные сроки научно-техническое отставание от Запада и обогатившись многотысячелетним китайским опытом государственного управления (не говоря уже о традиционной местной дисциплинированности, духе коллективизма), коммунизм в Поднебесной вышел на новый, гораздо более изощренный уровень.

Тридцать триллионов юаней — очень хорошие деньги. Это, к слову, два годовых бюджета Китая или, если переводить в систему $, примерно 5 триллионов американских долларов (с учетом инфляции).

Так вот, вышеназванную сумму Пекин уже инвестировал в один перспективный проект, который председатель КНР Си Цзиньпин анонсировал, к слову, во время визита в Казахстан и Индонезию в 2013 году.

У этого проекта, как у и всякой китайской достопримечательности, есть много названий, в том числе и международное патентованное, так сказать, для общего внешнеполитического пользования. The Belt & Road, «Один пояс — один путь» — так именуется эта инициатива в экспортном варианте, а у нас благодаря историческим аллюзиям ее часто зовут просто «Новый Шелковый путь».

А главное, расценивают как проект сугубо транспортный, в крайнем случае, инфраструктурный — возродить древние караванные маршруты через Евразию и вдоль материка и тем самым отобрать ломоть транзитного пирога у сегодняшних лидеров трансконтинентальной торговли.

Может быть, геополитические эвфемизмы и способны ввести в заблуждение, но потраченные 5 триллионов за пять лет (эту цифру в Википедии не найдете, ее предоставило МИД КНР) кричат сами за себя: это отнюдь не логистический проект.

На самом деле, у этого стратегического плана нет четкой даты рождения и записанного в метриках имени. «Великое возрождение китайской нации», «Сообщество единой судьбы», вышеупомянутая инициатива «Один пояс — один путь» и даже (несколько на голливудский манер) «Китайская мечта» — все эти доктрины с пышными названиями больше закручивают интригу, чем проливают свет на истинную цель товарища Си Цзиньпина, за авторством которого они и были представлены публике с ноября 2012 года, когда он занял пост генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Китайской Народной Республики.

Цель — уничтожить деньги

Между тем цель эта должна быть предельно прагматичной, судя по масштабам инвестиций и масштабу личности автора. Пусть и грандиозной, но конкретной, каковой она только и может быть.

Мало того, цель эта, если разобраться, всем хорошо известна. И, кстати, вполне себе коммунистическая. А именно — уничтожить деньги. Пока, правда, не все и не везде, а только американские и на большой части Евразии. Однако, по замыслу китайских стратегов, и этого будет достаточно, чтоб свергнуть США с мирового геополитического трона.

Выполнима ли задача? Вполне. План китайских коммунистов состоит в том, чтобы в торговле с дружественными соседями отказаться от расчетов в долларах, перейдя на прямые безналичные расчеты в национальных валютах. То есть в каждой из таких стран открывают специальные площадки, где и ведут торговлю с иностранными партнерами. Хочет, к примеру, Пекин продать Москве партию, скажем, чая: в России за нее платят рублями, а в Китае получают (по курсу) юанями. Ну и аналогично — будь то тенге, сум, рупия (Астана, Ташкент, Дели), газ, соя или С-400.

Преимущества очевидны: отпадает сегодняшняя необходимость в двойной конвертации — в доллары и обратно. А главное, исчезает потребность в самом долларе — главном товаре США и по совместительству управленческой дубинке, посредством которой Вашингтон доносит свои мессенджи всему кругу земель, где имеет хождение Бенджамин Франклин.

Страшно даже подумать, что случится с ведущей экономикой планеты, если половина этой планеты сначала откажется покупать ее лучший товар, затем примется стремительно избавляться от уже купленного, а потом, чего доброго, еще и потребует возвращать долги...

Тут не только такой экспансивный человек как Трамп занервничает, пытаясь упомянутой дубинкой санкций починить прежде надежный, но теперь заглючивший, изживающий себя механизм...

В общем, цель эффектная. Но весь фокус в том, чтоб добиться необходимой степени доверия и кооперации между странами, которые бы участвовали в этом коммерческом интернационале. Нужен тесный экономический и политический союз, которого пока еще в должной мере нет и каковым призвана стать ШОС — Шанхайская организация сотрудничества.

Авторитет, основанный на равноправии и взаимоуважении

После того как в прошлом году к Китаю с Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном присоединились Индия и Пакистан, этот восточный союз стран стал попросту гигантским: на Индостане и в Китае проживает та самая половина населения планеты, а 34 миллиона квадратных километров под эгидой ШОС омываются водами всех четырех океанов.

Не менее важно, что в числе наблюдателей и партнеров по диалогу (то есть вероятных кандидатов на будущее вступление в организацию) значатся Иран, Афганистан и Турция. (Это я перечисляю лишь наиболее крупные страны, вообще же их множество, включая постсоветские Белоруссию, Армению и Азербайджан.)

Возникает, конечно, вопрос, возможно ли подлинное согласие в столь пестрой компании, в которой, как нетрудно заметить, есть даже заядлые соперники. И прозападные критики ШОС упирают как раз на это обстоятельство. Однако оно не должно смущать: ведь не помешали же традиции многовековой вражды, например, Германии и Франции создать Евросоюз. А США и Великобритании, несмотря на американскую революцию, — НАТО.

Все счеты — в прошлом. А в настоящем — доллар, всепроникающий инструмент глобального давления Вашингтона, беспардонное вмешательство которого (а в последнее время и вовсе следующего командам, не иначе взбесившегося компьютера) заставляет все большее число государств планировать побег из этого глобального финансового дурдома имени Бреттон-Вудса.

А именно, когда на упомянутой Бреттон-Вудской конференции после перелома во Второй мировой войне США убедили мировое сообщество считать черное за белое, точнее зеленое за желтое, доллары за золото, мир не просто признал доллары отныне главными деньгами на планете. Он признал их, по существу, единственными деньгами.

За что уже несколько поколений и расплачивается: ресурсами, лучшими специалистами, суверенитетом, а иной раз — Саддам Хусейн с Каддафи не дадут соврать — и жизнью.

Именно всеобщий антидолларовый интерес делает шансы на столь грандиозную кооперацию реальными. Никакая твиттер-истерика с угрозами (от санкций до ракет) ее остановить не может. Что может — так это отсутствие организующего начала, недостаток последовательной политической воли. История не знает ни одного крепкого союза без явного, сильнее всех на порядок и тем привлекательного лидера — при том, конечно, что авторитет признается добровольно и основывается на равноправии и взаимоуважении участников.

Но китайцы-то молодцы — это никем вроде не оспаривается. И если у них хватит пассионарного пороха на дальнейшее сверхусилие, которое предпринял Си Цзньпин (а прежде — Дэн Сяопин), через 5-10 лет Китаю ничто не должно помешать создать новый полноценный восточный блок — геополитический и экономический — и вовлечь в него практически весь Евразийский континент. За исключением европейского полуострова, разумеется.

Так что тридцать триллионов юаней — не просто очень большие, но, повторюсь, очень хорошие деньги.

Валютная революция

Пока, конечно, рано загадывать, чья возьмет верх в очередном раунде космогонического боя Запада и Востока — основные события впереди, хотя геополитическая канонада уже слышна. Однако, делая ставки, надо учитывать главное: несмотря на все достижения Китая в рыночной экономике, на то, что он вроде бы успешно интегрирован в мировую капиталистическую систему, это государство конечной целью ставит ни много ни мало построение коммунистического общества!

На Западе это обстоятельство могут игнорировать — либо нарочно, следуя тактике информационной войны, либо на самом деле считая коммунистическую идеологию лишь риторической маскировкой корыстных интересов китайской элиты.

Но мы-то, как ни крути, скифы. И должны понимать, что в действительности мимикрией являются как раз заимствованные у западной цивилизации так называемые либеральные ценности и социальные институты, которые, признаемся честно, у нас всерьез никто не воспринимает. Ни сейчас в постсоветских странах, ни во времена СССР, ни при Петре I, ни при царе Горохе. В Поднебесной с ее пятитысячелетней государственностью и сопутствующей этической традицией — тем более. А стало быть, амбициозный проект о «великом возрождении китайской нации» не может сводиться лишь к тому, чтобы переписать портрет на главной денежке планеты — отцов-основателей поменять на Великого кормчего. И в контексте этого великого замысла план перейти в рамках ШОС на безналичные расчеты и лишить доллары хождения среди половины населения земли — лишь начало.

Дело в том, что доллар — штука, в сущности, не такая уж и плохая даже для коммунистов. Фактически подменив собой золото, о чем уже говорилось, и став в каком-то смысле финансовым абсолютом, общепризнанной идеей денег, доллары подготовили почву для нынешних универсальных платежных систем. Но если в капиталистической системе координат переход на электронные деньги — очередной виток эволюции валют, то в коммунистической парадигме — это, если угодно, валютная революция.

Деньги тают, категорически исчезают из нашей жизни — но уже не как полученная недавно зарплата, а как феномен. И если в отношении Запада уместно уточнение — наличные деньги, то в Китае процесс имеет куда более тотальный (во всех смыслах) характер. Развитие технологий с одной стороны и контроль государства с другой привели к тому, что сегодня мобильный телефон для китайца — и паспорт, и кошелек, и альтер эго. Без аккаунта, например, в общенациональном мессенджере WeChat гражданин лишается доступа почти ко всем общественным благам от хайвэя до вайфая и, даже посещая муниципальный туалет, не может воспользоваться салфеткой, не сообщив о том большому брату посредством уникального QR-кода.

Правильно, ничто не должно оставаться без учета, особенно в условиях дефицита пахотной земли... Но главная причина, рискну предположить, все же не в этом. Благодаря столь внимательному отношению государства к человеку девальвируется представление о могуществе денег, и на первый план выдвигается социализация индивида, его качество как детали коллективного организма. То есть на рис насущный тебе по-любому хватит, о том позаботится коллективный разум; важнее подтвердить, что ты вправе на него рассчитывать.

А уж если ты госслужащий — при том, что госаппарат в Китае традиционно огромный, то многочисленные льготы (на приобретение жилья, пенсионное обеспечение и так далее) делают деньги еще менее значимыми. Чем-то вроде занимательной игровой статистики.

Помнится, в Советском Союзе едва ли не самой яркой деталью будущего коммунистического общества воспринималась отмена денег — за ненадобностью. С первого раза, правда, не получилось, но зерно не пропало, дало богатые всходы — как и в случае со многими другими гуманитарными технологиями СССР.

На самом деле предсказанное коммунистами будущее без денег — совсем даже не утопия. Именно оно сейчас в Китае и строится.

Сюжет:

Санкции

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру