Хочешь избежать «этого», надевай паранджу
Вот уже почти тридцать лет, как на наших просторах безраздельно царствует мода на иностранные словечки. Теперь вот, похоже, в наш обиход входит еще одно заграничное понятие, которое мы упомянули, «харассмент», то есть сексуальное домогательство. Сам-то он у нас есть уже давно. Только мы не знали, как он правильно называется. Теперь вот знаем.
Но недавно это слово стало весьма популярным. СМИ постоянно и повсеместно пишут о харассменте и о том, как его распознать. Люди, ставшие его жертвами, делятся своими историями в Твиттере, девушки снимают блоги о том, как они отвечают на харассмент на улице. Кругом это новомодное слово, благодаря которому на поверхность всплыла одна из самых, как оказалось, распространенных проблем мира.
А все началось с пресловутого Голливуда и известного продюсера Харви Вайнштейна, о котором мы уже неоднократно писали и которого все созвездие мирового кино стало дружно обвинять в этом самом харассменте. Пипл, как водится, все это с удовольствием схавал, поверив жертвам на слово. Но мало кто задумался над тем, что ни одно из обвинений, прозвучавших в адрес похотливого кинодеятеля, не доказано в уголовно-процессуальном порядке. По крайней мере, пока.
Да и возбудили ли само уголовное дело по всем публичным заявлениям, тоже вопрос. Во всяком случае, мы информации об этом еще не нашли.
Все это лишний раз доказывает сугубо политический характер всего этого балагана, разыгранного на крупнейшей кинофабрике мира. Но нам теперь интересно другое: способны ли наши правоохранители доказать либо компетентно опровергнуть факт харассмента, если к ним поступит соответствующее заявление? Вопрос ведь далеко не праздный. Вряд ли кто-то станет возражать, что подобное явление у нас есть. Но под эту дудку можно и оклеветать совершенно невиновного человека в каких-нибудь, скажем, корыстных целях. Разве не так?
Попробуем разобраться в этом вопросе.
Если говорить протокольным языком, то харассмент — это совокупность действий, задевающих или унижающих человека, создающих неблагоприятную обстановку и вызывающих чувство стыда. Под это понятие можно подогнать много чего — от непристойных высказываний, жестов или свиста вслед на улице до прямого принуждения к сексу. Это могут быть различные издевки, не совсем пристойные шутки, легкие и якобы незначительные приставания, преследование, а также пошлые намеки и угрозы.
Комплименты в стиле «шикарно выглядишь» тоже можно подогнать под харассмент. Заинтересованный взгляд парня в сторону девушки в обтягивающих джинсах или короткой юбке — все из этой же оперы. И не важно, что это происходит автоматически, на уровне подсознания. В общем, нет этой беды только там, где женщины в паранджах ходят.
Некоторые источники утверждают, что харассмент бывает не только сексуальным. Третирование одним человеком другого из-за возраста, национальности, вероисповедания или сексуальной ориентации — это тоже харассмент.
И ведь дело в том, что все это очень сложно доказать. Даже в колыбели демократии, образце повсеместного и круглосуточного соблюдения прав человека, свободы слова и прочих свобод, приходящих на ум многим от одного только вида звездно-полосатого флага, нет специального закона о харассменте. В таких случаях, если они есть в этой «образцово-показательной» стране, действуют согласно закону 1964 года о гражданских правах. Он запрещает дискриминацию на рабочем месте по принципу расовой принадлежности, вероисповедания, пола или происхождения.
Адвокаты, которым приходилось поработать за океаном, говорят, что после его принятия харассмент банально подгоняют под дискриминацию. Так что, если тому голливудскому типу, о котором уже писать не хочется, и улыбается срок, то только за это. Хотя в то, что он все-таки попадет за решетку, мало верится.
Убрать депутата
Как правило, сексуальный харассмент на рабочем месте в США рассматривают как гражданское правонарушение, ответственность за которое несет работодатель. Меры, принятые против нарушителя, могут быть разными: предупреждение, выговор, работа со штатным психологом или консультантом, понижение по службе, временное отстранение от должности или даже увольнение. Нарушителя также могут обязать выплатить компенсацию.
Впрочем, некоторые виды харассмента все-таки могут считаться уголовными преступлениями — например, на почве ненависти или же если речь идет о преследовании, серьезных угрозах, физическом и сексуальном насилии. Но это из другой оперы. А вот шум по этому поводу, если нужно убрать политического оппонента, можно поднять знатный.
Вот, например, через небольшой промежуток времени после начала нашумевшего голливудского скандала журналистки сразу трех изданий — Русской службы BBC, телеканалов RTVI и «Дождь» (все три ресурса финансируют из-за рубежа) — обвинили в сексуальных домогательствах депутата российской Государственной думы Леонида Слуцкого.
После этого, как по команде, либеральная часть российского журналистского сообщества принялась активно раздувать эту тему на всех радиостанциях и интернет-ресурсах.
«В случае, если бы Слуцкого (или кого-либо другого) обвинили в убийстве, изнасиловании, грабеже или в чем угодно другом, голословность недоказанных обвинений была бы налицо, за что последовала бы ответственность — дачу заведомо ложных показаний. Общество на секунду задумалось бы, переглянулось, и затем виноватыми были бы те, кто попытался выдвинуть эти необоснованные обвинения», — пишет журналист Андрей Караулов.
Что же касается ситуации, когда обвиняют журналистки, женщины и представительницы своего же думского «пула», это иная ситуация. Когда это было, было ли вообще и насколько велика вина Слуцкого, даже если бы что-либо подобное происходило, никого не интересовало.
«Мы получили мощную информационную волну, целью которой явно было, чтобы Слуцкий был под ней погребен и от его репутации не осталось и следа. На ряде ресурсов уже появились требования о лишении его депутатского мандата и так далее», — заключает Караулов.
Докажут ли факт харассмента со стороны Слуцкого, по большому счету, не имеет никакого значения. Главная цель — дискредитация политика, и можно сказать, что она достигнута.
Нет закона, нет проблемы
Кстати, нет такого понятия и в нашей юриспруденции. Те, кто называет себя правозащитником, стараясь использовать любой повод для самопиара, после голливудской шумихи пытались и у нас поднять аналогичную волну. Только ничего с этим не вышло. Да и вряд ли выйдет, пока не будет специального закона и видеокамер в каждом служебном и подсобном помещении во всех городах и весях нашей необъятной родины.
А пока, если, к примеру, в правоохранительные органы поступит соответствующее заявление, можно разве что опираться на Трудовой кодекс, который запрещает любую дискриминацию в сфере труда. Напомним, что в соответствии с ним работников нельзя ущемлять или, наоборот, поощрять из-за их пола, цвета кожи, национальности, возраста, отношения к религии и других качеств, не связанных с профессиональными.
Тогда как в Европе харассмент считается не проявлением дискриминации, а нарушением чести и достоинства человека. Во Франции есть дословно harcèlement sexuelle, а в Дании — понятие blufærdighedskrænkelse, которое переводится как «непристойное оголение, прикосновения к себе, словесные и другие похотливые действия». Правовые нормы тоже везде разные: где-то запреты касаются сексуального харассмента на работе, а где-то — частной жизни.
В нашем Уголовном кодексе пока лишь такое понятие, как «Понуждение к действиям сексуального характера». Причем даже с применением шантажа или использования материальной зависимости человека. В принципе, это харассмент и есть. Но ведь, повторяем, его нужно еще доказать. А вот с этим проблемы.
Вот, к примеру, достоянием СМИ стало рассмотрение заявления по харассменту полицейскими Москвы. С жалобой на своего шефа обратилась сотрудница электромеханического завода. Стражи порядка, опросив всех женщин предприятия, заключили, что нарушения сексуальной неприкосновенности, скорее всего, не было.
Как стало известно, 40-летняя инженер завода, состоящая в браке и воспитывающая 11-летнего ребенка, обратилась в правоохранительные органы с заявлением, в котором обвинила своего непосредственного начальника в сексуальных домогательствах. Как указано в документе, 64-летний руководитель, (жена, трое детей и двое внуков), с которым она делила один кабинет на протяжении пяти лет, внезапно воспылал сексуальными чувствами и попытался грубо изнасиловать на рабочем месте.
Мужчина якобы схватил ее за плечи, прижал к шкафу и принялся спускать свои штаны, однако жертва дала отпор, ударив в интимное место.
Не потерпев подобного отношения, инженер прямиком отправилась в отделение полиции — писать на обидчика заявление. В нем она указала причину домогательств, предполагая, что, возможно, шеф подобным образом вынуждал ее уволиться по собственному желанию. Якобы на протяжении нескольких последних месяцев он постоянно делал замечания по поводу работы и чинил всякие препятствия в профессиональной деятельности.
Сотрудница жаловалась на обидчика вышестоящему руководству. Там проверяли ее качество работы, и ни одна претензия начальника бюро не подтвердилась. Женщина предполагает, что, отчаявшись отстранить подчиненную от дел, шеф решил заняться домогательством, рассчитывая, что подобного отношения она долго не выдержит.
Хотя подтверждений слов женщины не нашли, тем не менее организационные выводы последовали. Инженера и ее шефа рассадили по разным кабинетам. Теперь, по словам дамы, бывший руководитель ведет себя корректно и здоровается при встрече. Таким образом, факт харассмента остался недоказанным. Однако тут может быть и обратная сторона медали. Что, если женщина, заведомо ложно обвиняя своего начальника, действовала в корыстных целях? Мы не утверждаем, что именно так и было. Но ведь такое возможно?
