Казахстан станет первой страной в СНГ, создающей тюрьмы класса люкс

В республике колонии ГУЛАГовского образца заменят на современные учреждения

ГУЛАГовская система по содержанию пенитенциарных учреждений действовала в нашей стране до 1990-х. Начиная с 2003 года Комитет уголовно-исполнительной системы взял курс на создание более комфортных условий для заключенных.

В республике колонии ГУЛАГовского образца заменят на современные учреждения

От барака — почти в люкс

С советских времен исправительные колонии в Казахстане дислоцировались преимущественно в Карагандинской и Восточно-Казахстанской областях, поскольку именно там концентрировалось наибольшее количество промышленных предприятий. Зэковский труд использовался тогда в качестве дешевой рабочей силы, благодаря которой многим предприятиям удавалось выполнять планы пятилеток. Сами осужденные жили в спартанских условиях.

ГУЛАГовская система действовала в нашей стране до 1990-х. Затем государство постепенно стало отходить от нее, поскольку она не соответствовала требованиям времени, и перенимать опыт зарубежных стран по содержанию пенитенциарных учреждений. Начиная с 2003 года Комитет уголовно-исполнительной системы взял курс на покамерное содержание осужденных. Для этого в стране были построены две новые колонии и реконструированы восемь старых.

Еще один прорыв произошел в 2007 году, когда заключенные перестали оплачивать свое содержание. До того времени государство удерживало до 25 процентов с их заработной платы. В последние шесть лет осужденные по решению суда оплачивают лишь иски потерпевшей стороне. Но это, как правило, незначительные суммы, так как среднемесячный размер зарплаты заключенных составляет около 20 тысяч тенге.

С 1 января 2015 года в Казахстане вступил в силу новый Уголовно-исполнительный кодекс. Согласно его нормам на каждого осужденного-мужчину приходится отныне не менее 2,5 квадратных метра площади, на женщину — не менее трех квадратных метров, на несовершеннолетнего — не менее 3,5 квадратных метра. Для сравнения: за рубежом показатель для мужчин варьируется до шести квадратов (в азиатских странах) и до 10 — в европейских. Но, тем не менее, в отечественных закрытых учреждениях теперь стало намного просторнее.

Какой должна быть современная казахстанская тюрьма, КУИС обозначил еще в 2013 году, когда был разработан ее проект лимитом в 1500 человек, с развитой инфраструктурой и даже отдельным зданием со служебными квартирами для семей сотрудников учреждения. Конечно, это не апартаменты норвежского террориста Андреаса Брейвика, убийцы 77 человек, который отбывает 23-летний срок в одноместной просторной камере, оснащенной отдельной душевой кабиной, туалетом, кондиционером и даже Wi-Fi.

Тюрьма — это тоже бизнес

Частная тюрьма — нововведение, которое стало возможно благодаря Плану нации «100 шагов». В этом программном документе 34-м шагом прописана «Модернизация пенитенциарной инфраструктуры в рамках развития государственно-частного партнерства (ГЧП)». Эта формулировка означает, что государство отныне будет активно привлекать инвесторов для строительства и содержания новых мест лишения свободы. Это позволит убить сразу двух зайцев: с одной стороны, сэкономит колоссальные бюджетные средства, с другой — создаст новые рабочие места. Наконец, это должно приблизить отечественную пенитенциарную систему к современным международным стандартам.

Необходимость развития государственно-частного партнерства обусловлена в первую очередь ненадлежащим состоянием большинства действующих пенитенциарных учреждений — 70 процентов из них построены еще в 30-50-е годы прошлого века. Сроки их эксплуатации давно уже истекли, но они до сих пор действуют, так как у государства нет денег построить новые.

Решить эту злободневную проблему предложили за счет частных инвестиций. Однако в прежние времена руководство КУИС не могло привлекать спонсоров, поскольку в отечественном законодательстве не была прописана такая норма. Но с принятием в октябре 2015 года соответствующего закона положение изменилось. Чиновники стали рассматривать две существующие в современном международном праве формы ГЧП. В первом случае инвестор сам строит пенитенциарное учреждение и затем с помощью нанятых профессиональных служащих охраняет заключенных. Государство при этом оплачивает его услуги.

Вторая модель называется концессией: инвестор строит тюрьму и затем передает ее в аренду государству сроком до 30 лет. Взамен он получает приоритетные права в вопросах обеспечения учреждения материально-техническими средствами и продуктами питания. Казахстану, как посчитали государственные мужи, подходит второй вариант, так как он более соответствует нормам закона, да и ближе по духу. Ведь мы привыкли ассоциировать охрану тюрьмы с образом надзирателей в полицейской форме, а не секьюрити.

Сейчас прорабатывается вопрос выделения земельных участков под строительство новых исправительных учреждений. Уже выделены участки в Астане, Караганде, Кызылорде, Петропавловске, Шымкенте и Уральске. Частные компании, которые зай-мутся реализацией этих проектов, будут выбираться посредством открытого конкурса. Новые тюрьмы получат современное оснащение и комфортабельные камеры, соответствующие мировым стандартам.

Государство обязуется в течение определенного времени вернуть инвесторам деньги. Поэтому это не будет игра в одни ворота — обе стороны останутся в выигрыше. По предварительным подсчетам, на строительство только одного нового учреждения с развитой инфраструктурой планируется выделить около 12 миллиардов тенге.

Честный труд или рабство в законе?

Система заработка частных тюрем, построенных на основе государственно-частного партнерства, аналогична заработку владельцев частных детских садов: государство оплачивает пребывание гражданина в «заведении» по определенной ставке. Причем частные тюрьмы получают от государства фиксированные суммы вне зависимости от того, сколько стоит содержание заключенного.

К слову, содержание одного заключенного в год обходится государству в среднем в 776 тысяч тенге. Согласно принятой концепции в частных тюрьмах пока за обеспечение безопасности и порядка будет отвечать государство, а управляющая компания получает возможность использовать заключенных в качестве дешевой рабочей силы. В настоящее время лишь 48,1 процента из них имеют оплачиваемую работу. К слову, заработок полностью выдается на руки в момент освобождения. В период заключения осужденные имеют возможность использовать часть оклада в местных магазинах для приобретения необходимых товаров.

Предприятия уголовно-исполнительной системы, которые выполняют в основном государственный заказ, производят различную продукцию — одежду, строительные материалы, занимаются металло- и деревообработкой. Ежегодно они производят продукции, выполняют работы и оказывают услуг на 12 миллиардов тенге. Причем до 80 процентов произведенного используют для собственных нужд.

Введенный в действие новый Уголовно-исполнительный кодекс разрешает привлекать осужденных на объекты организаций, не входящих в уголовно-исполнительную систему, на основании договоров между администрацией учреждения, организацией и осужденным. Такая практика активно используется во многих зарубежных странах. Конечно, зарплата у казахстанских заключенных гораздо ниже, чем у зарубежных «коллег». Но это лучше, чем безделье.

С приходом частников количество трудозанятых преступников увеличится. Труд заключенных намерены направить на производство специальной военной формы одежды и различных знаков для военнослужащих Вооруженных сил, других войск и воинских формирований.

Противниками формы «сотрудничества» колоний и частников выступают правозащитники. Согласно международным стандартам ООН, исполнение тюремного заключения и реализация коммерческих проектов — несовместимые вещи. С точки зрения правозащитников, в частных тюрьмах будет больше злоупотреблений, чем в государственных, поскольку предприниматели будут заинтересованы выжимать из заключенных как можно больше прибыли и оставлять их в своем распоряжении как можно дольше. Таким образом, если бизнес и придет в это дело, то исключительно за дешевыми рабочими руками, и при таком подходе отслеживать права заключенных действительно будет трудно. Инвестор совершенно не заинтересован в том, чтобы заключенный вышел на волю, и нет стимула бороться за условно-досрочное освобождение.

Кроме того, есть опасения, что часть средств от таких «государственно-частных контрактов» будет оседать в карманах руководства колоний, которое будет иметь возможность «отбирать» контракты для подопечных. Соответственно, это приведет к росту коррупции.

А как сидят «у них»?

Современная история частных тюрем началась в феврале 1983 года в Америке, когда венчурная компания Massey Burch Investment (известная, в частности, как инвестор сети быстрого питания Kentucky Fried Chicken и лидер американского рынка медицинских услуг Hospital Corporation of America) получила от властей штата Теннесси контракт на приватизацию тюрьмы Hamilton County, выиграв проект на 500 тысяч долларов.

Компания обещала выполнить все работы по модернизации тюрьмы и организовать содержание осужденных за сумму на 25 процентов меньше той, что предусматри-вал бюджет штата. Это первый в мире случай, когда государство доверило частному оператору выполнение полного комплекса мероприятий, связанных с исполнением наказаний. Уже к 1998 году созданная инвесторами Massey Burch, Corrections Corporation of America (ССА) контролировала более 50 процентов тюремного бизнеса.

Сейчас ССА, на которую работают почти 17,5 тысячи служащих, имеет 46 собственных тюрем в 14 штатах и является оператором еще 21 госучреждения, занятого исполнением наказаний. В целом в США около 20 частных компаний содержат под стражей примерно 100 тысяч осужденных в 27 штатах, а CCA вместе с базирующейся во Флориде Wackenhut Corporation (ныне подразделение британской группы G4S) контролирует более 75 процентов рынка тюремных услуг. Оплачивая строительство, ремонт тюрем и содержание заключенных, бизнес использует дешевый труд осужденных. В трех штатах — Нью-Йорке, Иллинойсе и Луизиане — действуют законодательные запреты на использование частного бизнеса в пенитенциарной системе.

Великобритания — первая европейская страна, где власти привлекли частный бизнес к делу содержания осужденных. В Европе по сравнению с США эта практика запоздала почти на десять лет: первая частная мужская тюрьма Wolds в Йоркшире вместимостью около 400 осужденных открыта в 1992 году охранной корпорацией G4S. Cпустя еще десять лет британцам удалось потеснить американцев в их бизнесе: в 2002 году G4S приобрела основанную бывшими сотрудниками ФБР корпорацию Wackenhut, получив около 25 процентов рынка тюремных услуг. Сейчас в Англии, Шотландии и Уэльсе 12 частных тюрем.

По несколько частных тюрем действует в Австралии, Канаде, Швеции. Во Франции с 1990-х годов существуют тюрьмы со смешанным частно-государственным управлением: здания строят и обслуживают частные подрядчики, но контроль над осужденными и их жизнеобеспечением государство оставило за собой. В Бразилии, где исправительная система славится коррупцией на фоне частых бунтов и попыток побегов, в 1999 году избран промежуточный вариант между моделями США и Франции: внешнюю охрану тюрем осуществляют правительственные подразделения, а за внутренним порядком следит частная компания.

Сейчас в Бразилии частники управляют 17 тюрьмами, в которых содержатся два процента всех заключенных. В Японии первая тюрьма под частной охраной (ставшая первой новой тюрьмой в стране за 50 лет) открылась в мае 2007 года. Она рассчитана на 1000 человек, осужденных за нетяжкие преступления. С начала 2000-х годов в ряде стран (Болгария, Венгрия, Чехия) на уровне правительств обсуждается вопрос о создании частных тюрем, но пока эти проекты не реализованы.

Активно развивается тюремный бизнес в странах Балтии: в Эстонии, где самый высокий уровень карцеризации в Европе (около 338 заключенных на 100 тысяч населения), с 2008 года уже действуют две частные тюрьмы. Утвержденный правительством Латвии план развития тюремной системы предполагает строительство новых тюрем с привлечением частного капитала. В Израиле в 2004 году парламентом был принят закон, разрешающий создание частных тюрем. Израильский миллиардер совместно с американской тюремной корпорацией начал в 2007 году строительство частной тюрьмы на 800 мест, которое обошлось примерно в 360 миллионов долларов. Но в ноябре 2009 года израильский суд постановил: только государство вправе ограничивать свободу человека, пенитенциарная система не может базироваться на частных экономических интересах. В результате практически достроенная израильская тюрьма пока остается незаполненной.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру