Доля оправданных и реабилитированных граждан по уголовным делам в Казахстане составляет 0,12% на следствии и 0,15% в суде. Так, в 2017 году в стране оправдали 865 человек. Такая статистика была приведена на заседании круглого стола по вопросам совершенствования качества уголовного правосудия в Астане.
Председатель судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Абай Рахметулин в ходе обсуждения сообщил, что в 2017 году оправдано всего 865 человек, из которых судами первой апелляционной и кассационной инстанции оправданы 130 лиц. В 2018 году Верховный суд прекратил уголовные дела в отношении семи лиц за отсутствием состава правонарушения.
«Мы вынуждены признать, что до сих пор не изжит до конца обвинительный уклон на всех стадиях уголовного процесса по принципу: «есть уголовное дело, значит виновен». Статистика показывает, что на местах еще допускаются факты необоснованного привлечения к уголовной ответственности», - отметил Абай Рахметулин.
Еще допускаются случаи, когда необоснованно вовлеченные в орбиту уголовного преследования люди длительное время находятся в статусе осужденного. Все еще есть факты, когда нарушения органов досудебного производства остаются без принципиальной оценки следственных судей. Тем самым еще на ранней стадии уголовного преследования следственные судьи должны смело принимать решения по устранению нарушения законности четко обеспечивать права защитников по предоставлению доказательств о невиновности подозреваемого на стадии следствия и дознания.
Абай Рахметулин отметил, что сегодня еще есть факты непроцессуального контакта судьи и стороной обвинения, в частности, «со следователями, прокурорами и другими работниками органов досудебного производства, чтобы добиться содержания под стражей, обвинительного приговора, не допустить оправдания». Указанные представители всеми способами пытаются воздействовать на судью в период рассмотрения дела, чтобы он принял нужное решение. До вынесения судебного акта некоторые органы досудебного производства обращаются в вышестоящие инстанции, что судья собирается вынести необоснованный оправдательный приговор.
Также существует манипулирование общественным мнением, когда СМИ разжигают ажиотаж вокруг какого-то события, опираясь на недостоверную информацию. А после общественность критикует суд, считая, что дело рассмотрено незаконно. Хотя фактически по делу установлены совсем иные обстоятельства.
Также был представлен отчет экспертов из Европейского университета: «Актуальные вопросы совершенствования качества уголовного правосудия в Казахстане».
Согласно отчета, доля оправданных и реабилитированных граждан по уголовным делам в Казахстане составляет 0,12% на следствии и 0,15% в суде. Для сравнения, в европейских юрисдикциях процент оправданных и реабилитированных в суде и на досудебной стадии измеряется, как правило, двузначными цифрами.
Руководитель проекта Кирилл Титаев отметил несколько причин такого положения дел. Среди них - отбор (фильтрация) дел при передаче из полиции в следствие, где обвинения предъявляются преимущественно по очевидным делам, когда нет сомнений в виновности и качестве доказательной базы. Все остальные дела либо не расследуются, либо по ним не предъявляется обвинение.
«Характерно, что количество уголовных дел, рассмотренных судами на 100 тысяч жителей, в РК в два с половиной раза меньше, чем в России, и почти в пять раз меньше, чем в Германии. Важным фактором здесь является палочная система, сохранившаяся на практике. Хорошей иллюстрацией ее сохранения являются «пики» по количеству дел, переданных в суд правоохранительными органами, они образуются в конце каждого месяца. Так, если в среднем правоохранительные органы направляют в суд 120 дел в день, то в последний рабочий день июня количество переданных дел достигает почти 700», - прокомментировал эксперт.
Он объясняет это сохранением в стране формальной отчетности, по которой фактически оценивается деятельность подразделений.
Вторая причина - широта прокурорской и судейской дискреции в прекращении дел по нереабилитирующим основаниям. По этим основаниям прекращаются на досудебной стадии дела в отношении 62% лиц, привлеченных к уголовной ответственности, и на судебной – в отношении 27% обвиняемых, представших перед судом (для дел публичного обвинения).
«Сам по себе этот механизм имеет сугубо позитивную и гуманистическую функцию. Однако в условиях низкой правовой грамотности населения становится «квази-оправданием», позволяя правоохранительным органам не передавать в суд дела со слабой доказательной базой, но и не реабилитировать подозреваемого», - отметил Титаев.
Третья причина – слабость адвокатуры и ее привязка к правоохранительным органам. «В этой ситуации адвокат скорее работает на обвинение, стремясь выйти на «непроблемные» для правоохранительных органов исходы – осуждение к небольшому сроку или наказанию, не связанному с лишением свободы, прекращение дела по нереабилитирующим основаниям», - сказал Титаев.
Четвертая причина – некоторая степень внепроцессуального влияния органов прокуратуры на суды. По отзывам судей, именно органы прокуратуры фактически координируют противодействие коррупции в судебной системе, поэтому для судей важно избегать конфликтов с правоохранительными органами, и даже в ситуациях, очевидно требующих реабилитирующего решения, у них есть основания ограничится «квази-реабилитацией».
Также, по его мнению, важным контекстом является сохранение в РК советского рудимента – следствия, которое стоит между полицией и прокуратурой и создает лишний слой ответственности. Так, принимая решение о реабилитации, прокурор создает негативные стимулы не только для себя, но и для следственных органов. Он убежден, что наличие системы отдельного следствия, это важное препятствие на пути к повышению уровня справедливости системы.
«Успешное развитие правоохранительной сферы предполагает высокопрофессиональную полицию, которая готова противодействовать современным криминальным угрозам. Существующая же модель, наоборот, ориентирует полицию и прокуратуру практически только на противодействие простым очевидным преступлениям с явным подозреваемым», - сказал он.
