«И вдруг произошло чудо…»
Любой алматинец (вернее, алма-атинец) знает, что нынешнее, во многом беспорядочное нагромождение в большинстве своем безликих и стандартных строений между Калкаманом и горой Кок-Тобе делится на три основные категории. Это остатки города Верного, следующий за ними архитектурно-исторический «слой» — монументальные строения периода сталинского ампира, далее — Алма-Ата кунаевская и наиболее чуждый городу, вызывающий естественное отторжение, «постмодернистский буржуазный новострой».
От Верного осталось где-то полтора десятка зданий совершенно уникального, неповторимого стиля.
Об архитектурном стиле того дореволюционного града написано уже столько, что любой рассказ, кажется, будет лишь повторением известного. Но открываешь вновь Домбровского и, как будто впервые, открываешь свою Историю: «И вдруг произошло чудо: я пересек улицу и очутился в совершенно ином городе. Улицы здесь были широкие, мощеные, дома — многоэтажные, изукрашенные сверху донизу, к каждому из них вела лестница с огромными церковными ступенями из белого камня».
Но белый камень был, конечно же, для верненских домов не характерен. А более привычными глазу были такие дома, как, например, вот этот, снимок которого вы видите. Это деревянный дом Сапожниковой, что стоит ныне на углу проспекта Сейфуллина (бывшей Сартовской) и улицы Богенбай батыра (Командирская). Значится он в перечне исторических памятников архитектуры города как «казенный дом директора детского приюта (ныне — Музей спортивной славы Республики Казахстан)». И авторство его постройки приписывается сразу двум знаменитым верненским зодчим — Андрею Зенкову и Павлу Гурдэ. В 20-е годы прошлого века дом приспособили под учреждения здравоохранения. С 1992-го по 1999 год здесь размещался Национальный олимпийский комитет Казахстана.
А вот дом лесовода Эдуарда Баума всегда был известен как построенный именно Павлом Зенковым. Стоит он на улице Амангельды (Киргизской) и, согласно описанию: «Дом в плане крестообразный, одноэтажный, рубленный из бревен, на кирпичном цоколе с мезонином. Окна прямоугольные, спаренные по фасаду, обрамлены деревянными наличниками. Карнизы и треугольники фронтонов декорированы резными подзорами».
Впоследствии здесь размещался Алматинский областной совет по туризму и экскурсиям. В постсоветское время — консульский отдел посольства Республики Кыргызстан.
Не осталось камня на камне
Но это образцы, так сказать, бытовой, жилой архитектуры. А вот архитектура зданий служебных, используемых для общественных и административных нужд, конечно же, была несколько иной.
Вот, например, здание Музея народных музыкальных инструментов в Парке 28 панфиловцев. Первоначально здесь было Офицерское собрание, один из центров культурной жизни Верного. По официальным данным, здание построено в 1908 году по проекту Андрея Зенкова в допетровском стиле и имеет декор, в котором читаются мотивы древнерусского зодчества.
Дом этот и впрямь всегда выделялся из всех исторических строений города прежде всего своей маленькой изящной и видимой издалека башенкой.
А вот здание мужской гимназии имело совсем иной, более современный для второй половины XIX века вид. Надо заметить, что это не первое строение, в котором располагалась гимназия. Первоначально это было «прекрасное двухэтажное здание, которое состояло из трех каменных корпусов, соединенных между собой галереями».
Воздвигнуты они были в 1882 году по проекту Ташкентской гимназии, а именно — военного инженера Янчевского и стоили областному бюджету около 190 тысяч рублей. Но… здание полностью разрушило землетрясение 1887 года, и гимназия оказалась в весьма критическом состоянии, так как вынуждена была ютиться в наемных деревянных домах Больше-Алматинской станицы.
Позже ее представителям удалось получить 15 тысяч рублей из благотворительного капитала, собранного по всей империи в пользу пострадавших от верненского землетрясения. На эти средства и остатки от специальных средств гимназии построили два каменных (из сырцового кирпича) каркасных флигеля. 14 ноября 1889 года их освятили. Постройка этих флигелей обошлась в 7553 рубля 63 копейки.
В советское время уцелевшее здание реконструировали и надстроили второй этаж, что значительно изменило его облик. Ныне в бывшем здании Верненской мужской гимназии размещается институт «Сорбонна-Казахстан» Национального педагогического университета.
Град неповторимый
«И все-таки представить себе Алма-Ату без построек Зенкова невозможно. При всей его любви к архитектурным побрякушкам, резному дереву и гофрированному железу было у него какое-то честное и четкое единство детали, что-то такое, что роднило его здание с рождественской елкой, разукрашенной снизу доверху». Это вновь Юрий Домбровский, настоящий певец нашего города. Никто пока лучше него Алма-Ату старую так и не описал. А лучше Андрея Зенкова в ней никто так и не научился строить.
Говорим так отнюдь не для того, чтобы умалить творения других архитекторов, которые проектировали и строили после Андрея Зенкова, нет, просто он был первым, кто попытался придать городу именно его, семиреченскую неповторимость, уникальность, создать характерный, «игрушечный» облик.
Он подошел к своей задаче зодчего как и строители уникальной верненской системы водоснабжения, которые решили самую главную проблему всех больших городов просто и, извините за банальность, гениально, используя «наклонный» характер местности, в которой город основан. И, соответственно, горный режим стока водных артерий. Вот также и Андрей Зенков — он использовал тянь-шаньскую ель, разработал специальные стрельчатые и арочные проемы, купола, зубчатые карнизы. Эти элементы считаются зенковскими «восточными мотивами» в его творчестве.
А вот переплетение остроконечных башенок, резных металлических украшений, узорчатая кирпичная кладка — это уже взято из древнерусского зодчества. И они объединились в творениях архитектора. Но где сегодня все эти переплетения, эти дома и здания?
Автор этих строк, являясь когда-то с самого рождения жителем знаменитых алма-атинских «косых домов» (спроектированных Андреем Зенковым), что стояли на проспекте Коммунистическом, не понаслышке знает, что такое творения этого мастера. Этим домам следует посвятить отдельные страницы наших экскурсов в историю архитектуры города, что мы и сделаем в дальнейшем. Сейчас же заметим, что дома эти вполне могли бы стать своеобразным архитектурным и культурным музеем города, но их снесли десять лет назад, и на их месте до сих пор фактически пустырь, хотя его и обозначают на городской карте как сквер…
Это и ответ на наш вопрос: куда подевалось зенковское наследие?
Если же говорить об использовании оставшегося архитектурного наследия, а сейчас мы имеем в виду период города Верного, то можно лишь удивляться тому, что хоть полтора десятка домов той эпохи еще в городе сохранились. Говорить о том, что их нужно беречь, наверное, излишне. Говорить о том, что все эти дома могли бы стать посещаемыми туристическими достопримечательностями, тоже излишне.
Но вот почему они таковыми до сих пор не являются? Попробуем ответить на этот вопрос в наших следующих материалах.
