Итоги оказались неожиданными
— Съезд был плановым мероприятием, как и внесение изменений в программные документы партии. И в то же время его итоги воспринимаются во многом как неожиданные. Что было прогнозируемым и что стало сенсацией, если таковое было?
— Прогнозируемыми были только дата проведения съезда и то, что принципиально курс «пятого поколения» меняться не будет. Все остальное было предметом дискуссии. Причем довольно жесткой и разноплановой. Итоги оказались во многом неожиданными для всех участников дискуссии.
Во-первых, внесенные изменения в Устав Коммунистической партии Китая (КПК). О том, что таковые планируются, стало известно примерно за полгода до съезда, но что они представят, никто не знал. Что мы имеем в сухом остатке?
Поменялась формула теоретической основы КПК. Сегодня она звучит следующим образом: марксизм-ленинизм, идеи Мао Цзэдуна, теория Дэн Сяопина, «важные идеи тройного представительства» (Цзян Цзэминя без указания имени), «концепция научного развития» (Ху Цзиньтао без указания имени) и «идеи Си Цзиньпина о специфически китайском социализме в новую эпоху». Тем самым статус Си Цзиньпина поднят на уровень отцов-основателей современного Китая Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина.
По-новому конкретизированы цели, которые ставит перед собой КПК. До 2035 года (ранее срок определялся до 2021-го) — «осуществление в основном социалистической модернизации» и полное построение общества средней зажиточности, до 2050 года (ранее — 2049 год) — превращение Китая в «богатую и могущественную, демократическую и цивилизованную, гармоничную и прекрасную модернизированную социалистическую державу». Обращает на себя внимание, что в этой формуле, предложенной еще XVIII съездом КПК (ноябрь 2012 года), произошли знаковые корректировки. Во-первых, добавлено прилагательное «прекрасную», а во-вторых, слово «государство» (гоцзя) заменено словом «держава» (цянго). Казалось бы, мелочь, но весьма существенная.
По-новому сформулировано основное противоречие современного китайского общества. Если раньше оно заключалось «между потребностями народа и отсталым общественным производством», то сейчас трактуется как противоречие «между постоянно растущими потребностями народа в хорошей жизни и неравномерностью и неполнотой развития».
— Это настолько принципиально разные формулировки?
— Казалось бы, опять мелочь, но вновь весьма существенная. Новая формулировка основного противоречия появилась не на пустом месте. Это четкий сигнал о глубоких изменениях национальных перспектив — от перспектив бедной развивающейся страны к перспективам общества растущей зажиточности, которое стремится стать великой державой.
Наконец, говоря об итогах съезда: произошедшие кадровые перестановки в ЦК КПК, Политбюро ЦК КПК, Постоянном комитете Политбюро ЦК КПК, Центральной комиссии по проверке дисциплины КПК и Военном совете КПК свидетельствуют о полной кадровой победе Си Цзиньпина. Компромиссные фигуры в списочном составе этих органов, безусловно, присутствуют, но их ничтожно мало по сравнению с XVIII съездом КПК. Это означает, что Си Цзиньпин сформировал собственную команду и расчистил поле для дальнейших реформ. Кроме того, с учетом сказанного выше сейчас его слово — закон, и оппонировать ему равносильно тому, что оппонировать 89-миллионной КПК, от имени которой съезд и внес поправки в Устав.
Сообщество единой судьбы человечества
— Можно ли говорить, что на съезде Китай заявил о переходе к значительно более активной внешней политике, что он готов к открытой геополитической конкуренции с США?
— В новом Уставе закреплена основополагающая цель внешней политики современного Китая — продвижение идеи о создании сообщества единой судьбы человечества и содействие преобразованию системы глобального управления. Это можно назвать «глобализацией по-китайски», но это не означает, что Китай собирается конкурировать на этом поприще с США.
В Уставе зафиксирована и главная цель развития Китая — реализация «величайшей мечты китайской нации с нового времени — великое возрождение китайской нации». С учетом того, что в Китае внешняя политика подчинена внутренней, главная задача внешней политики — это создавать условия для реализации этой цели. При этом необходимо подчеркнуть, что Китай принципиально ориентирован на решение в первую очередь собственных проблем, а не мировых. Суть всех его внешнеполитических инициатив — создание условий для реализации главной цели внутреннего развития.
— Что означают для соседей КНР, в том числе и Казахстана, все названные вами итоги съезда?
— Принципиально нового ничего нет. Политика в отношении сопредельных государств, а Казахстан относится к этой категории, отработана за прошедшие пять лет. Точнее — с 2013 года. Она описывается инициативой «Один пояс — один путь», а в приложении к нашему региону — строительством экономического пояса на Шелковом пути. Все, о чем говорилось на съезде, это о необходимости активизировать практическую реализацию этой инициативы.
Вообще, партийные съезды — это в значительной степени внутренние дело, и ориентированы они на «внутреннего потребителя». О внешней политике, как правило, говорится очень мало и в общих формулировках.
— Амбициозные задачи, которые озвучены на съезде, требуют опоры на огромные ресурсы. Есть ли они у КНР? Как можно охарактеризовать ее экономическое состояние и динамику? Ведь, как часто подчеркивают экономисты вне КНР, темпы роста сейчас не те, что были раньше.
— С ресурсами все в порядке. Китай не один десяток лет живет в условиях их дефицита, при этом развивается достаточно динамично. Темпы роста также не являются основным показателем, хотя и по ним (а это 6,5 процента по итогам прошлого года) Китай занимает далеко не последнее место.
Главное — осознание проблем и адекватная реакция на них. Другими словами, не только наличие программы (то есть понимание того, что делать), но и наличие методики и политической воли (как делать).
Судя по первой пятилетке Си Цзиньпина, с этим все нормально. Что обещали, сделали. Более того, в чем-то Китай превзошел даже самые оптимистичные прогнозы, в том числе и западных экспертов. Во всяком случае, за первые пять лет Си Цзиньпин успел решить или приступить к решению такого количества проблем, какое иные политики не успевают решить за всю жизнь.
Единственная проблема Си Цзиньпина в первую пятилетку — отсутствие у него сплоченной команды и «фронда» в высшем руководстве КПК и КНР, а также на региональном уровне. С «фрондой» он успешно разобрался в ходе кампании «по борьбе с коррупцией и разложением», а команду сформировал постепенными, но весьма существенными кадровыми перестановками, закрепленными итогами съезда.
— Речь шла об экономике или больше о политическом реформировании? И в чем сейчас состоят основные проблемы Китая?
— И о том, и о другом. Много сделали как в экономике, так и в политике, особенно во внешней. Что касается проблемного поля Китая, то базовые проблемы пока находятся лишь в состоянии решения. Чтобы их решить, нужно кардинально менять социальную систему, а главное — место чиновника в социальной иерархии. Пока, по-видимому, до этого не дошло.
Культ товарища Си?
— Нынешние прочные позиции Си Цзиньпина и, как представляется, дальнейшее их укрепление нельзя ли расценивать как конец прежних принципов — ограничение количества сроков пребывания у власти, обязательной сменяемости руководства?
— Такие опасения высказываются, в том числе и в Китае. Более того, некоторые весьма авторитетные китайские эксперты говорят о том, что требования об ограничении количества сроков морально устарели. Есть свои основания и для того, чтобы подозревать Си Цзиньпина в узурпации власти. Он действительно нарушил все существующие в политической практике Китая табу. Однако, если бы он этого не сделал, то сейчас мы бы обсуждали совершенно иную ситуацию — ситуацию коллапса. Это во-первых.
Во-вторых, ни Устав КПК, ни другие программные документы, ни принятые в течение последних пяти лет нормативные акты не содержат даже намека на обозначенный сценарий. Напротив, везде говорится о демократии, безусловно, в китайском специфическом понимании, управлении государством на основе закона, жестком контроле деятельности партии и т.д.
В-третьих, на съезде предложили весьма амбициозную программу почти на 30 лет. Сегодня Си Цзиньпину 64 года. Другими словами, есть биологические ограничители.
В-четвертых, принцип сменяемости не нарушен. Даже человек, который, безусловно, сделал очень много для успешной первой пятилетки Си Цзиньпина и которого он хотел бы оставить в руководстве КПК и дальше, не вошел в списки членов ЦК КПК. Я говорю о бывшем секретаре ЦКПД КПК Ван Цишане. То есть принцип сменяемости власти является священным. И наверное в этом есть свой смысл хотя бы в силу уже отмеченных биологических ограничителей.
— Но вы выше отметили, что изменения в «формулу теоретической основы КПК» внесли без указания имен двух здравствующих сейчас китайских политических деятелей, кроме одного — Си Цзиньпина. Это не начало культа личности?
— Скорее, это, во-первых, признание его заслуг. Во-вторых, сегодня Китаю нужен лидер, чей авторитет не подвергался бы сомнению. Чтобы достичь тех амбициозных целей, которые поставил съезд, не должно быть никакой «фронды» новому курсу. Дискуссии — да, но на стадии обсуждения. Исполнение должно быть беспрекословным.
Приведет ли это к культу личности? Не исключаю. Но все зависит от самого человека. История знала примеры, когда лидерство не вело к культу.
— Что можно сегодня, после съезда, сказать о перспективах либерализации политической системы КНР? Понятно, что партия никогда не выпустит «руль» из своих рук, но могут ли расширяться полномочия низовых выборных органов, провинциальных элит или система останется незыблемой «вертикалью» власти?
— Политическая реформа в КНР ведется уже давно. Правда, не так радикально, как того хотелось бы некоторым «демократам» и любителям западной модели. Существенно и то, что началась она именно с низового уровня. Во всяком случае, местного самоуправления в Китае гораздо больше, чем в странах СНГ. Что касается «вертикали власти», да, КПК является таковой. Но проблема не в этом, а в качестве партии. За пять прошедших лет сделано очень много и в плане проведения реформы управления — это называется в Китае «управлять государством на основе закона», и «создания честного и неподкупного правительства», и в плане реформы самой партии. Требования к членам КПК и в особенности к «руководящим кадрам» стали очень жесткими.
