Были расширены возможности института примирения сторон, который введен с 2013 года (в том случае, если деяние нетяжкое и нет смерти). За три года примирением до суда закончилось в пять раз больше дел. Помимо этого за два года совершено более семи тысяч сделок о признании вины: быстрее гасится ущерб, смягчается наказание, суды рассматривают такие дела за один день, без вызова свидетелей и потерпевших.
Уголовно-исполнительный кодекс в новой редакции предусматривает развитие службы пробации, реализацию покамерного содержания осужденных, их ресоциализацию. Также получил распространение дистанционный допрос - без острой надобности не везут из других городов. Это удобно людям и выгодно бюджету. В пять раз сократило количество необоснованно доставленных в органы. И, пожалуй, главным плюсом Уголовно-исполнительного кодекса явилась мотивация заключенных - ведешь себя хорошо, возместил ущерб, тебе гарантировано досрочное освобождение.
Это основные плюсы. Однако за эти два года выявилось немало минусов. О них на недавних парламентских слушаниях в мажилисе говорили руководители правоохранительных органов и депутаты. В частности, предложено ограничить право на примирение сторон, чтобы преступники не могли воспользоваться “прорехами в законодательстве” для избежания правосудия. С такой инициативой выступил спикер мажилиса Нурлан Нигматулин. По его словам, сегодня наблюдается картина: если вор совершит кражу на сумму не более одного миллиона тенге и попадется, он может примириться с потерпевшим, возместить ущерб и в связи с этим освобождается от наказания. Однако если он попадается еще раз, ничто не мешает ему вновь уйти от ответственности по такой же схеме. Главное, чтобы сумма украденного не превышала денежный порог в миллион тенге, иначе это рассматривается как тяжкое преступление, по которому примирение невозможно. “По свидетельствам практиков из правоохранительных органов, создан даже специальный преступный фонд, из которого возмещается ущерб потерпевшим. Вор остается на свободе, совершает новые кражи, опять попадается неоднократно, но при этом еще и успевает пополнить тот преступный фонд, благодаря которому он остался на свободе”, - поведал глава мажилиса. При этом, согласно криминальной статистике, кражи - самое распространенное преступление - более половины всех уголовных правонарушений. Чтобы избежать таких схем, по мнению спикера, необходимо применять дифференцированный подход - предоставлять возможность примирения тем, кто совершил преступление впервые. В этом с ним солидарен министр внутренних дел Калмуханбет Касымов, который предложил отнести к категории тяжких преступления воров-рецидивистов. “Была задержана гражданка, совершившая 15 краж. Все уголовные дела в отношении нее были прекращены за примирением сторон. И таких примеров великое множество”, - сообщил глава МВД.
Не защищает новый Уголовный кодекс жертв семейно-бытового насилия. Хотели как лучше, получилось как всегда. Статья о побоях была ужесточена и переведена из Кодекса об административных правонарушениях (КОАП) в Уголовный кодекс. Но жертвы насилия стали еще более уязвимы, поскольку полиция самоустранилась, а бремя доказывания переложили на них. Они сами должны находить свидетелей и в суде доказывать насилие над собой. Если в 2014 году, до принятия нового уголовного законодательства, было наказано шесть тысяч семейных дебоширов (их сразу закрывали на 15 суток), то в прошлом году - в 10 раз меньше.
С введением новой редакции УК стерлась грань между уголовными и гражданскими правоотношениями. Каждое третье дело по мошенничеству оказалось гражданским спором. “То есть уголовные дела - как дубина по выбиванию долгов”, - констатировал генеральный прокурор Жакип Асанов и предложил отделить хозяйственные споры от криминала. Он также поведал, что четыре месяца назад служба экономических расследований расследовала девять тысяч уголовных дел. По итогам проверки оказалось, что половина из них начата незаконно. А каждое уголовное дело - это три месяца прессинга бизнеса, компании банкротились, люди лишались работы, казна теряла налоги.
По-прежнему много жалоб на следствие - ежегодно и до новых кодексов и сейчас более 100 тысяч дел в год. Ввели разумные сроки следствия, ожидали ускорения процесса, в итоге в 2015 году свыше установленных сроков расследовано в 1,5 раза больше, чем при старом УПК, то есть оперативного следствия так и не получили.
Уголовные штрафы были включены в санкции всех преступлений небольшой и средней тяжести, но не заработали. Хотя во всем мире штрафы - самое действенное наказание. Однако, как и шесть лет назад, их применяют к менее пяти процентам осужденных. Еще один минус - доказательство. Двое-трое дают показания на начальника. В обмен их не сажают в тюрьму, других улик нет. “Достаточно ли это для обвинительного приговора, нет ли здесь оговора ради собственной свободы?” - задается вопросами генеральный прокурор.
Бывший председатель Верховного суда, а ныне сенатор Бектас Бекназаров считает большой ошибкой перевод целого ряда составов административных правонарушений (всего 58) в уголовные под новым названием “уголовный проступок”. За 2015-й и за девять месяцев текущего года тысячи лиц по республике, которые до этого могли обойтись только привлечением к адмответственности, по приговорам судов стали теперь “уголовниками”, и это тенью ляжет на всю их оставшуюся жизнь. Поэтому необходимо вернуть ряд уголовных проступков в категорию административных правонарушений. Кроме того, сенатор сравнил некоторые нормы УК со сталинскими репрессиями. В частности, статья 65 - “Освобождение лица от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием”. “На практике имеется немало примеров, когда по этим основаниям, освободив виновное лицо от ответственности, органы уголовного преследования используют его показания как доказательство виновности другого лица. В какой-то мере это смахивает на печальные примеры 37 года прошлого века”, - констатировал Бектас Бекназаров.
В том, что на практике в новых кодексах обнажилось немало минусов, по мнению министра внутренних дел, виновны разработчики (Генеральная прокуратура), которые списали нормы у других стран без учета казахстанской специфики. “Скопировали многие законы из зарубежных, в основном из Германии. Вот сейчас снова группа выезжает в Германию. У них абсолютно другая структура правоохранительных органов и совсем другие взаимоотношения, поэтому стопроцентно копировать многое нельзя было”, - отметил глава МВД.
