Быть казахстанцами
Не прошло и полугода после того, как отгремели теракты с перестрелками в разных местах нашей необъятной страны, случившиеся на почве религиозного психоза, а также неудавшиеся земельные протесты, которые, в свою очередь, имели исключительно политическую подоплеку, как экспертное сообщество, адекватно отреагировав на эти вызовы, задалось вопросом необходимости изучения этнической, религиозной и гражданской идентичности казахстанской молодежи. Вообще, если копнуть глубже и начать детально разбираться во всем, то политическую подоплеку имеет все, что сегодня происходит в стране и мире. Однако об этом речи не было.
Присутствующим был представлен доклад о результатах социологического исследования «Этнорелигиозные идентификации казахстанской молодежи», проведенного Ассоциацией социологов и политологов (АСиП), вокруг которого, собственно, и развернулась основная дискуссия.
По словам руководителя исследовательской группы доктора философских наук Бахытжамал Бектургановой, основная часть молодежи в регионах — это новое поколение казахстанцев, в большей или меньшей степени ровесников независимости страны. Своего нынешнего возраста они достигли в условиях самостоятельного политического существования Казахстана. Соответственно, формировались их менталитет и самоидентификация.
Исследователи утверждают, что сегодня в Казахстане есть социальная база для формирования гражданской нации казахстанцев. И поверх разделяющих региональную молодежь этнорелигиозных «перегородок» все же существует общее понимание необходимости сохранения межэтнического/межконфессионального мира и согласия в стране. Но межэтнические и межрелигиозные отношения в среде региональной молодежи не просты и имеют свои сложности и проблемы.
Однако тот факт, что этнорелигиозное самосознание большинства не обременено ни чувством собственной исключительности, ни враждебностью по отношению к другим, служит залогом укоренения их гражданской идентичности — «быть казахстанцами».
Отдав вначале, как и положено, дань официальной государственной позиции, автор перешла на проблемные моменты по данной теме.
Критически высокий уровень религиозности
По ее словам, в стране все же существуют признаки усиления этнического радикализма — национализма.
— Основу самоопределения региональной молодежи составляет этническая идентификация — отождествление себя со своими «корнями», кровнородственная взаимосвязь, — говорит Бахытжамал Бектурганова. — С одной стороны, это закономерное явление вполне в духе нашей новейшей истории. С другой — зафиксированный тренд говорит о том, что возрождение этноказахской идентичности идет быстрее, чем формирование национальной идентичности на общегражданской основе.
Что касается религиозности молодежи, то она, по мнению автора, носит поверхностный характер и практически ничего не значит, кроме конформизма по отношению к традиционной религии своей этнической группы. Системообразующим механизмом регулирования молодежных отношений она не стала. Поскольку религиозная идентификация предполагает более рационально-методичное поведение, чем то, которое фиксируется у «верующей» молодежи, в ее поведении преобладает внешняя, обрядово-культовая сторона.
А вот кандидат политических наук Мадина Нургалиева придерживается иного мнения. По ее словам, сегодня в молодежной среде появились неформальные лидеры. И одна из характеристик таких лидеров — критически высокий уровень религиозности. Риски безопасности, связанные с усилением этнорелигиозных идентификаций, заключаются в росте числа радикально настроенных верующих из молодежной среды.
Это, в свою очередь, может угрожать изменением конституционного строя (постепенным отходом от светского государства к религиозному), сокращением гражданских установок при одновременном усилении религиозных, распространением повседневных религиозных практик.
Наиболее проблемным регионом в этом плане она называет запад страны, где особенно распространен религиозный рекрутинг. Факторы, по ее мнению, способствующие росту этнорелигиозных идентификаций молодежи — это безработица, маргинализация сельских трудовых мигрантов в городах, низкий уровень образования, подверженность религиозной пропаганде, избыточность деструктивной информации в интернете и социальных сетях, бесконтрольность пользования интернетом подростками.
Ты помнишь, как все начиналось?
Ну что сказать — автор этих строк все внимательно слушал, анализировал, местами соглашался, местами — нет. Но в замысловатых речах не услышал того, что, на мой взгляд, является первопричиной всей этой головной боли.
Вопрос на самом деле интересный. Более того, даже насущный. И актуальность его проявилась не вчера. Она нарастала в течение последних 25 лет. С тех самых пор, когда старые советские лозунги, на протяжении семи десятилетий внушавшие нам, что все сто пятьдесят с лишним национальностей, живущих в СССР, одна семья, утеряли свою актуальность вместе со всем советским.
Сразу же после того, как над Кремлем перестал развеваться красный флаг с серпом и молотом. С того самого момента, как все пятнадцать бывших братских республик принялись срочно национально самоидентифицироваться.
Мы тут ни от кого не отстали. И, как все остальные, встали перед выбором — проявить мудрость или национальную идентификацию. И так же, как и все остальные, выбрали второе, решив начать вовсе не с экономики, а с изменения названий городов и улиц, вывесок на госучреждениях и магазинах. При этом, не спрашивая ничьего мнения. А тем, кто не согласен, говорили: чемодан, вокзал и кому куда.
Почти во всех новоиспеченных независимых странах после декабря 1991 года национальная идентичность, как по команде, вышла на первое место. А кое-где даже переросла в нацизм и фашизм, преподносимый в качестве национально-освободительных движений. Нас в этом плане, к счастью, Бог миловал. Но различные воинственные фобии и у нас нагнетались так, что по сей день неуютно. Доходило даже до попыток превозношения нацистских лидеров времен Второй мировой. А трусливых предателей, с ними сотрудничавших, в соответствии с заданным трендом стали называть не изменниками родины, а борцами с большевизмом.
Если мысленно вернуться в ту эпоху, когда в моде был коммунизм, то вспоминается одна интересная вещь. В те ненавистные для некоторых времена в одном классе могли учиться представители пяти и более национальностей. Справедливости ради стоит сказать, что такое было в основном в русскоязычных школах, где учащиеся воспитывались в межнациональной среде с раннего детства.
Те, кто уже окончательно национально самоидентифицировался, любят утверждать, что в то время был острый дефицит казахоязычных школ. Это неправда. Они были. Но преимущественно в сельской местности. И сельские ребята, приезжая в города, без проблем интегрировались в межнациональное общество и абсолютно не придерживались каких-то националистических или близких к ним взглядов. Тем, кто с этим не согласен, могу привести такой веский пример, как президент нашего государства.
Сейчас дети разделились на два лагеря. Казахи в основном учатся в казахских школах, все остальные вместе со значительной долей городских русскоязычных казахов — в русских. Учащиеся казахских школ общаются и дружат исключительно между собой. В русских школах происходит то же самое. Друг с другом эти две категории детей, как правило, не общаются. А иногда даже косо поглядывают друг на друга. Таким образом, уже на протяжении многих лет у нас в стране происходит разделение граждан по национальному и языковому признаку со школьной скамьи.
Если будем единым народом, то решим любую задачу
В качестве примера приведу пост одного пользователя одной социальной сети — казахоязычного казаха. В своем статусе он публикует фотографию девушки-казашки и пишет: «Влюбился в эту девушку. Но, к сожалению, она разговаривает по-русски». То есть не говорит по-казахски.
Есть на это и авторитетная точка зрения. Не далее как в прошлом году писатель Канат Тасибеков, автор книги «Ситуативный казахский», в интервью нашей газете говорил следующее:
— Как мы можем быть единым народом, если среди самих казахов мы делимся на русскоязычных и казахоязычных? И пропасть между ними не уменьшается. А наоборот, расширяется. Я не сгущаю краски. У всех есть свои территории. Есть рестораны и кафе, куда ходят только русскоязычные. А есть такие, куда ходят только казахоязычные. Певцы у всех свои. То есть существуют два параллельных мира. Задач стоит очень много. Если мы будем единым народом, мы решим любую задачу. Но если внутри нас не будет согласия, если мы будем говорить на разных языках, не понимать друг друга, мы ничего не сделаем.
Возможно, введение в казахстанских школах обязательного трехъязычного образования, о чем сейчас говорят все активнее, окажется той необходимой и достаточной мерой для всего этого. Но, наверное, с самого начала нужно было не улицы переименовывать, а об этом думать. Хотя, конечно же, лучше поздно, чем никогда.
Однако это еще полбеды. Потому что в казахских школах набирает силу такое явление, как трайбализм. Многие окончательно национально самоидентифицированные граждане не стоят на месте и развивают этот процесс дальше. Но теперь уже по родоплеменному признаку. И свои взгляды, разумеется, передают своим детям. Всевозможные байки, анекдоты и выдуманные истории про представителей разных родов очень легко подхватываются и распространяются среди молодежи, вызывая ответную реакцию со стороны тех, кто образно является героем этих историй.
Ну и плюс ко всему нельзя сбрасывать со счетов и внешний деструктивный фактор. Мы являемся частью политический карты мира. А потому происходящие на планете политические процессы нас тоже не обходят стороной. Нетрадиционные для казахов длинные бороды, короткие штаны и хиджабы у нас появились не сразу и не вдруг. Эта идеология навязывалась нам извне постепенно и планомерно. И сегодня человеку с длинной бородой и коротких штанах абсолютно все равно, что о нем думают окружающие, не такие, как он сам. Они для него просто не существуют.
Таким образом, в стране появилась отдельная категория людей, признающая лишь единомышленников и по возможности избегающая контактов со всеми остальными. И это в лучшем случае. Потому что на днях в СМИ прошла информация о том, что на западе страны дети приверженцев нетрадиционного ислама, облачающиеся в короткие штаны и хиджабы, отказываются от изучения некоторых дисциплин и игнорируют государственный гимн.
В общем, что-то не дает нашему многонациональному народу слиться в экстазе. То ли депутаты, принимающие неказистые законы. То ли забугорные враги, засылающие к нам идеологических диверсантов.
