Так, он наотрез отказывался отмечать свои юбилеи. Никакие круглые даты не прельщали его — ни 50-летие, когда его трилогия «Кровь и пот» была удостоена Государственной премии СССР, ни 60-летие, когда за плечами литератора было уже несколько книг очерков «Раздумья», «Все в нем пело», «Край голубых гор», «Караваны памяти», «Судьба моя, боль моя — Арал мой». Писатель с мировой известностью отказался отмечать и 80-летие, и 90-летие!
Но с этим не согласились его друзья. И организовали праздничный вечер в честь 85-летия писателя Абдижамила Нурпеисова, поставив его перед фактом, что отовсюду уже едут гости. Вечер так и назывался «Абе приглашает друзей». И это была первая, пусть и не круглая, дата в жизни классика, которую ему пришлось широко отмечать.
На днях Абдижамил Каримович скромно отметил в кругу семьи и друзей день рождения — 92 года. Эта цифра и удивляет, и немного веселит его: «Вот до каких лет дожил! Дай Бог, отмечу 93-летие!».
При встрече с президентом нашей страны, который традиционно спрашивал, нужно ли чем-то помочь, Нурпеисов отвечал: «Знаю, тем, кто приходит к вам, нужны карьера, квартира детям, продвижение по работе. А у меня есть над головой крыша, передо мной — моя работа. Мне ничего не нужно».
Как стать миллионером
В советское время в Казахстане два писателя — Мухтар Ауэзов и Абдижамил Нурпеисов — стали миллионерами. Они заработали свой капитал литературным ремеслом. Абдижамил Каримович говорит, что сегодня более чем десятимиллионный тираж трилогии «Кровь и пот» кажется сказкой:
— В свое время было издано пятитомное собрание сочинений Мухтара Ауэзова уже после его смерти — в 1973 году — московским издательством «Художественная литература». Позже, в 1988 году, издательство «Молодая гвардия» выпустило мою трилогию «Кровь и пот» в трех томах. Это и были те самые миллионные тиражи. Собрание сочинений имело для писателя определенные привилегии — выплачивался солидный гонорар, писатель входил в пул востребованных, публикуемых литераторов.
О публикации собрания сочинения автора принимали решение Государственный комитет по делам издательств, полиграфии и книжной торговли СССР, секретарь Союза писателей СССР и отделы пропаганды и культуры ЦК КПСС. Принималось совместное постановление, потом председатель госкомитета писал письмо автору о решении издать собрание сочинений.
— Я получил такое письмо от Бориса Пастухова, — продолжает аксакал, — это было честью для меня, событием! К тому же собрание сочинений было привлекательно с материальной стороны.
Но и в статусе миллионера он оставался скромным и продолжал вести жизнь затворника.
Абдижамил Нурпеисов в беседе с президентом нашей страны, стремясь обозначить свою независимость, подчеркивал: «Я обеспеченный человек, мне ничего не нужно. Нахожусь среди своего народа. Как писатель не намерен говорить, писать сладкие вещи, а только горькие. Те, о которых говорит мой народ». Он мог и президенту сказать горькие вещи, не побояться высказать критические замечания. Глава государства не обижался и не обделял вниманием народного писателя Казахстана.
Порвать с прошлым
В октябре 1988 года Абдижамил Каримович все свои награды отправил в мусорный бак, разорвал партбилет и также выбросил. Еще не наступили времена перестройки и гласности, не распался Советский Союз. Если бы он совершил это в «лихие девяностые», как потом некоторые и делали, уничтожая партбилеты, то в этом действии была бы определенная «идейная» логика. Возможно, это было предчувствие: Нурпеисов своим поступком, многими тогда и сейчас не понятым, отсекал прошлое.
Свое отношение к наградам писатель выразил позже в интервью нашей газете в апреле 2002 года: «Хотите знать на этот счет мое отношение ко всяким почестям? Как уже говорил, я всю свою жизнь осознавал себя только литератором, писателем и оттого, да простит меня Бог, награды воинские или общественные мне были безразличны. Зато дорожу и бережно храню самую простую литературную грамоту, вплоть до грамоты Президиума Верховного Совета РСФСР, мне как члену редколлегии за участие в подготовке и осуществлении двухсот томов библиотеки Всемирной литературы или за серию статей в «Литературной газете» бог весть в какие годы».
— Абдижамил Каримович, вы по-прежнему востребованы. С вами хотят общаться, встречаться, слышать вас. Какие у вас мысли о современности?
— Я не пророк, не провидец. Очень боюсь, что нынешний век будет последним для человечества. Есть полное основание для таких мыслей: для нормальной жизни, природы, организма людей и зверей необходимы чистый воздух и кристально чистая вода, но сегодня во всем мире, кроме Антарктиды, Северного Ледовитого океана, вы этого воздуха и чистой воды уже не найдете. У меня есть опасения, что в скором времени из-за дефицита воды в Центральной Азии будет драка. Представьте: города превращаются в мегаполисы. Москва может в недалеком будущем соединиться с Тверью, Новгородом. Алматы сольется с Талгаром, Каскеленом. Учитывая темпы в строительстве, через одно столетие все свободные земли отойдут городам. А кто же будет кормить горожан? Сегодня на земле проживают семь миллиардов, эта цифра будет стремительно расти — до 10, 15 миллиардов… А кормящие возможности Земли-матери исчерпываются. И уже сегодня она недокармливает своих жителей. Я не пессимист! Реалист. Я описал ощущения космонавта, который увидел нашу Землю из иллюминатора корабля: «У этого военного мальчика поэтическая нежная душа. Во вселенском темном мраке наша планета была такая маленькая, одинокая и беззащитная». «Мне вдруг стало жалко ее. И страшно», — говорил он. Когда мы слышали это, нас, стариков, сотрясала дрожь». Куда тянет этот современный век человечество? Правители великих держав стали соревноваться между собой — им мало водородной, нейтронной бомбы. А теперь эти маленькие руководители великих держав соревнуются, кто из них придумает оружие, могущее сокрушить землю.
— Но ведь так называемый прогресс не остановить?
— Этот вопрос мне не задавайте. Помню Алма-Ату, которая была застроена саманными домиками. Приезжал в город на зимние каникулы. Я здесь отдыхал, как на курорте. Хожу по улице Калинина, выпадет снег, он лежит неубранный десять дней — чистый. Пройдет то там машина, то здесь. Нет регулировщиков, светофоров. А сейчас? Как бы тебя случайно не сбила машина, не раздавила. И воздух загрязнен газами. Отдыхаю, когда приезжаю на родину, в дом чабана. Мне хорошо. Я — аульный казах, остаюсь им в душе.
И вымолить прощение…
На вопрос о планах Абдижамил Каримович скрестил руки на груди, знак, означающий, что он не строит планов. Но на столе его записки, бумага, книги. Писатель продолжает размышлять о нашем времени, о жизни. И размышления эти — горестные, как в его эссе «Последний долг»: «Скажите, кто знает, сколько еще осталось из отпущенного нам срока, чтобы успеть отдать, быть может, последний свой долг созидающему и охраняющему началу? И не слишком ли затянулось это воистину преступное легкомыслие и парализующее бездумье человека, готового в слепом высокомерии своем посягнуть хоть на естественный путь бегущей воды, хоть на глоток неотравленного воздуха? Извращающего естественные законы, по которым должно развиваться и жить человеку. Можем ли мы сейчас сказать, что, как прежде, семья опора и поддержка человеку, не стала ли она, семья, обузой или проклятьем? Я всего лишь простой литератор, и мне, по правде сказать, неведомы хитросплетения современной политики, а также уму непостижимые достижения науки и техники и новых других богов человечества. Я могу лишь выступать от лица простых и вечных, как совсем недавно казалось, человеческих ценностей. Но и я своим скудным, возможно, не самым передовым и современным разумением могу судить, что совсем немного осталось времени, чтобы отдать Творцу и Матери-природе свой, возможно, последний долг — вымолить прощение за тот убийственный путь, на котором стоит сегодня человечество, и сообща, всем миром успеть отойти от края пропасти, которая столь очевидно разверзлась под нашими ногами. Последний долг как последний, решительный бой, который докажет, есть ли у человечества будущее и какая-то надежда впереди».
Справка "МК": В постперестроечные времена Абдижамил Нурпеисов организовал международный казахский ПЕН-клуб и был назначен его президентом. В 2000 году при ПЕН-клубе выпускал журнал «Тан-Шолпан», являясь многие годы председателем совета редакторов этого литературно-общественного издания. В 2000 году Нурпеисов издал роман-дилогию «Последний долг» (об экологической проблеме Арала), роман удостоен российской Шолоховской премии в 2003 году, переведен на немецкий язык и издан в Германии в серии «Казахская библиотека». Произведения Нурпеисова переведены на многие языки мира, такие, как французский, немецкий, испанский, китайский, арабский, и на языки народов бывшего СССР.
