Посудите сами: тюрьма или зона. Что это за учреждение? Должно быть, самое прозрачное место в нашем обществе: все в нем должно происходить по расписанию, все должно быть подчинено регламенту, территория и помещения, казалось бы, просматриваются видеокамерами, вероятно, еще и прослушиваются, жизнь протекает под надзором персонала. Кроме того, в среде заключенных действуют провокаторы, осведомители, “стукачи” и прочие помощники тюремной администрации.
Там нет демократии, нет никаких прав на личную свободу, свободу вероисповедания. Там нет никаких прав, кроме права на жизнь. Никаких секретов там, как говорится, “по уставу не положено”.
Но наши главные полицейские - министр МВД и председатель КНБ - говорят президенту и членам Совбеза, а затем и всему казахстанскому обществу, что именно в местах лишения свободы и рождаются такие боевики, что способны за 24 минуты в разных местах города лишить жизни несколько полицейских и случайных гражданских лиц!
И такое впечатление, что оба будто удивлены таким положением вещей - точно так же, как удивлены этим все остальные, непричастные, несведущие и уверенные в том, что пенитенциарная система днем и ночью трудится над коррекцией поведения тех, кто попал под ее воздействие.
От кого зависит, что в застенках салафиты находят своих последователей и вовлекают в свои ряды новых членов? Один из них, как видим, вышел на свободу, не встав на путь исправления, затаил злобу на правоохранителей и расправился с ними, когда к такому печальному раскладу никто не оказался готов. До прокурорских и судей не добрался - прождал, говорят полицейские, полчаса, да и переключил вектор гнева.
Нас пытаются убедить: это тюрьма якобы виновата, что сформировала монстра и боевика! Тюрьма, которая по степени влияния на поведенческие модели общества самый действенный и бескомпромиссный инструмент.
Руслан Кулекбаев, как нам сейчас рассказывают правоохранители, жил не в достатке, торговал мобильными телефонами. При этом содержал одну жену и детей и поддерживал отношения с прежней супругой, снимал квартиру в центре Алматы. Во всяком случае, последнее его пристанище в городе - квартира в окрестностях Зеленого базара. Аренда в таком месте - удовольствие не из дешевых. Перемещался по стране. Кому-то помогал деньгами, отправил жену в Байконур. То есть какие-то деньжата у него все же были! Либо были сочувствующие (или кураторы?), которые эти деньги ему давали.
Полицейские же, будто предвидя справедливый вопрос о наличии у Руслана Кулекбаева денег, быстро находят этому объяснение: грабил женщин! В двух случаях якобы отобрал около ста тысяч тенге, в третьем случае - пятьсот тысяч тенге! У женщины, которая шла по улице за продуктами! Какая-то подозрительная “легализация” вырисовывается: “Так вот же откуда у Руслана деньги!”
Как мы бы действовали, расследуя что-то подобное? Проверили бы место жительства и одновременно место работы, допросили бы всех, кто связан с фигурантом по работе, не связан по работе, но находится там же. Допросили бы даже тех официанток, которые подают им плов во время обеда в кафе. И далее - всех знакомых и знакомых знакомых. Что мешает проверить его место работы? По некоторым данным, трудился он в районе рынка автозапчастей Car City. А может быть, в “Студенте” или в торгово-сервисном центре в здании аэровокзала. Что мешает оцепить и проверить Car City, “Студент” или аэровокзал? Почему-то в день нападения бизнесмены практически всего города посчитали возможным закрыть торговые дома и центры, не считаясь с тем, что недополучат прибыль. Затем в день спецоперации в районе проживания Руслана Кулекбаева оцепили немалую часть города, включая Зеленый базар. А Car City, “Студент” или аэровокзал не подвергли такой процедуре.
Может ли это быть связано с особым отношением наших полицейским к тем, кто “держит” Car City, “Студент” или аэровокзал?
На взгляд пытливого и осторожного непрофессионала, сейчас правоохранители должны “шерстить” место работы, место жительства, места отсидки, место совместной молитвы или встреч тех, кто “совершает намаз как-то по-другому” - на предмет обнаружения там бандформирований или устойчивых объединений, потенциальных бойцов, готовых на радикальные действия.
В квартире, как известно, ничего не нашли. Ни следов, которые могли бы стать вещдоками, ни следов пребывания большого числа людей, ни даже фрагмента какой-либо литературы. Ни странички! Соратники успели зачистить территорию до прихода полицейских? Нам не известно. Но, по данным информагентств, соседи по подъезду ранее жаловались в КСК по поводу проживания в одной из сдаваемых в аренду квартир большого числа людей. Не о руслановской ли квартире шла речь? Или о другой?
Возникает вопрос и по поводу первого использованного у здания Алмалинского РУВД оружия. Главный полицейский говорит о пистолете. Но никто из его подчиненных не объяснил происхождение охотничьей гильзы 12-го калибра с надписью “Пуля” производства казахстанского завода “ANNA”. Кроме того, многочисленные свидетели, чьи рассказы транслирует интернет, говорят, что первые хлопки были “плотными”, мощными - много мощнее хлопков, производимых АКC-74У, которым завладел Кулекбаев. От этих выстрелов сработали “сигналки” на припаркованных автомобилях. Выстрелы из короткоствольного АКС-74У калибра 5.45 - как пистоны в сравнении с тем, что звучало в начале атаки. Стрельба, после которой остаются гильзы охотничьих патронов 12-го калибра, и сработавшая сигнализация - вещи совпадающие. Если не было второго нападавшего, то Кулекбаев стрелял и из автомата, и из охотничьего ружья или его обреза. Почему молчат об этом оружии? О чем-то не договаривают. Какой цели достигли пули 12-го калибра? Или скрывают второго (третьего, группу)?
Мы не сомневаемся в профессионализме наших следователей. Но у нас возникают вполне внятные вопросы. И мы их задаем. Ведь из-за этих недомолвок возникает масса предположений.
И если полиция все же собиралась сходить по местам работы Руслана Кулекбаева, а теперь посетует на то, что мы раскрыли планы следствия, то, думается, в любом случае уже поздно. Видимо, так же поздно, как было поздно показательно оцеплять несколько кварталов в центре Алматы, чтобы “пробить” квартиру стрелка.
Сегодня, напомним, идет десятый день после атаки.
