Кто старое помянет
После тех печальных событий минуло сто лет. Однако ученые до сих пор изучают эту тему, скрупулезно отыскивая в ней так называемые белые пятна. И мнения представителей научных кругов по этому поводу расходятся, что исходя из реалий сегодняшнего дня не выглядит удивительным.
Одни считают, что события 1916 года нужно изучать дальше. По мнению других, современные открытия во многом продиктованы геополитическими мотивами и часто искажают исторические факты, преследуя определенную цель. Как правило, именно такие «открытия» с энтузиазмом публикуют так называемые «прогрессивные» СМИ, намеренно или нет разделяя общество на два лагеря.
Впрочем, это устоявшаяся тенденция последнего времени на всем постсоветском пространстве. И вряд ли она появилась сама по себе. Тем временем, уже давно пора понять, что трагедия 1916 года является общей для всех, кто сегодня живет в Центральной Азии, для всего этого, так называемого, постсоветского пространства. И презентованный в Алматы сборник призван расставить все точки над «i», поскольку основан исключительно на исторических документах, хранящихся в архивах сразу нескольких государств. Тут стоит сказать, что начиная с двадцатых годов прошлого столетия появилось немало научных работ, посвященных этому восстанию. Но подобного сборника документов не было.
— Идея появилась давно, — говорит автор книги старший научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук (РАН) Татьяна Котюкова. — Но реализовать ее получилось только в прошлом году. В числе рецензентов книги четверо уважаемых докторов наук (из разных стран. — Авт.), которые в ходе ознакомления с этим трудом выражали свое мнение, давали весьма полезные и конструктивные советы. Все их предложения взяты во внимание.
По словам автора, наиболее живой интерес к событиям проявляется со стороны ученых Казахстана и Кыргызстана, которые продолжают публиковать материалы на эту тему. Но в историографии других центральноазиатских государств они такого отражения не имеют. Хотя, возможно, все еще впереди.
— Центральный государственный архив Республики Узбекистан является настоящим кладезем относительно целого спектра вопросов, связанных с восстанием и попытками нормализовать ситуацию после него, — продолжает Татьяна Котюкова. — И в этом сборнике есть достаточно документов, собранных в этом архиве. Кроме того, в книге присутствуют документы из Центрального государственного архива Российской Федерации, Российского военно-исторического архива, Исторического архива Российской Федерации, Архива внешней политики Российской империи и Архива внешней политики Российской Федерации и советского периода. Автор отметила, что архивисты советского периода при работе с документами, касающимися восстания в Туркестане, как правило, не выходили за пределы 1917 года.
Но существует целый цикл документов, связанных с периодом двадцатых годов, посвященных репатриации или, как она называлась в те годы, реэвакуации казахских и киргизских беженцев в китайский Туркестан с 1922 по 1927 год. Это была программа советского правительства. 1 октября следующего года исполнится ровно 90 лет со дня окончания ее действия.
— К сожалению, по истечении ста лет с самого восстания и девяноста лет с момента окончания возвращения беженцев у нас существуют проблемы с цифрами, — далее рассказывает Татьяна Котюкова. — Мы не знаем точно, сколько ушло, сколько погибло, сколько вернулось на родину, сколько не захотело вернуться в СССР. У разных авторов различные вариации цифр. Я думаю, что эти подсчеты — отдельная научная проблема.
И Архив внешней политики РФ открыт к сотрудничеству. Может быть, имеет смысл совместно с казахскими и киргизскими коллегами вернуться к этому вопросу. Кроме того, думаю, что в Центральном государственном архиве Республики Казахстан эти документы тоже должны обязательно быть.
Всех последствий абсолютно нельзя предвидеть
В сборник также вошли ценные исторические свидетельства, переданные в Центральный государственный архив Татарстана из Турции. Это документы фонда Шефики Гаспринской — лидера крымско-татарского движения «Исполнительный комитет мусульманок Крыма» («Кадынлар гюню»), действовавшего в Крыму в начале ХХ века.
С ее именем связано уникальное для ислама того времени женское мусульманское движение. Она была дочерью известного крымско-татарского просветителя джадидизма Исмаила Гаспринского и женой одного из основателей Азербайджанской Демократической Республики (основана в 1918 году в Тифлисе после прекращения существования Закавказской Федерации) Насиббека Усуббекова. Шефика Гаспринская была редактором созданного ее отцом первого в Крыму мусульманского женского журнала Alem-inisvan («Женский мир»), печатавшегося на крымско-татарском языке. Она внимательно следила за ходом восстания и собрала целую папку связанных с ним газетных публикаций. Благодаря этим пожелтевшим от времени газетным вырезкам широкая общественность получила возможность ознакомиться в том числе и с полной стенограммой закрытого первого заседания Государственной Думы Российской Империи 1 декабря 1916 года.
По инициативе ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН профессора Дины Аманжоловой в 1997 году в одном из научных журналов была опубликована речь Керенского, взятая из бакинской газеты «Каспий», писавшей об этом в 1917 году.
— Когда мы обращаемся к теме, связанной с национально-освободительными или народно-освободительными (кому как нравится) движениями, в них каждый видит то, что он хочет, — говорит доктор исторических наук, профессор и академик Саттар Мажитов. — Между тем есть объективная наука. И правильно, когда исследователь опирается прежде всего на достоверные исторические источники.
А они находятся и в Казахстане, и в России, и в Кыргызстане, и в Узбекистане, и в Таджикистане. То есть не каждый исследователь имеет возможность их увидеть. В конечном счете, это влияет на оценку того или иного исторического события.
Как было отмечено на конференции, события 1916 года являются важным поводом для нового осмысления и предметного обсуждения многих вопросов, связанных как с историческим прошлым, так и с современным положением взаимоотношений государств всего континента. Их особенность заключается в том, что они охватывают широкий географический масштаб. И на это ученые мало обращали внимание, ограничиваясь лишь пределами Евразии, под которой подразумевали территорию России и Центральной Азии.
Между тем эти события интересовали и влияли на политическую повестку дня в гораздо более широком географическом масштабе. И до сих пор в исторической и научно-популярной литературе не был осуществлен комплексный подход к событиям 1916 года с точки зрения их эпохальности и глобальности. А самое главное — их роли в становлении современной Евразии.
Сегодня очень часто говорится о внешнем влиянии некоторых высокоразвитых государств на политические процессы в разных странах. Имея в виду слова академика о гораздо более широком географическом масштабе, стоит вспомнить, что отношение, к примеру, правящих кругов англосаксонского мира к России, в состав которой входила Центральная Азия, а позже и к Советскому Союзу, мягко говоря, никогда не было дружелюбным.
Сегодня не принято вспоминать о том, что англосаксы некогда колонизировали половину мира. А в другой половине содержали и до сих пор содержат своих агентов влияния.
Вот и профессор Мажитов в своем докладе упомянул представителя британского политического бомонда того времени, обмолвившегося об известных событиях.
— Мало кто обратил внимание на фразу обыкновенно неясно выражавшегося британского министра иностранных дел того времени Эдуарда Грэя, который накануне Первой мировой войны сказал, что «всех последствий подобной войны совершенно нельзя предвидеть», — говорит он. —
Вряд ли глава британского форин-офиса знал, что они будут влиять на историческое и общественное сознание бывшей азиатской России вплоть до начала XXI века. Но до сих пор, когда речь заходит о событиях 1916 года, пожар которых начался в Ходженте и, по сути, дошел до Беларуси и Прибалтики, куда были направлены тыловые рабочие из Средней Азии, наблюдается неопределенность позиций стран, к которым они имеют непосредственное отношение. В первую очередь это Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан.
Причем слова британского министра, возможно, станут ясны ниже. А пока приведем слова академика Мажитова, сказавшего, что истина одна и по природе своей одинока. Но, как показывает жизнь, имеет свойство быть многогранной.
Революцию делают деньги, или Кто подставил царя?
Непосредственным поводом к началу восстания считается Указ царя Николая II от 25 июня 1916 года. Документ часто называют «Высочайшим повелением о реквизиции инородцев на тыловые работы».
— В указе часто используется термин «реквизиция на тыловые работы», — говорит профессор. — Но слово «реквизиция» совершенно противоречило пункту 19 Закона Российской империи, в котором сказано, что «реквизиция есть принудительное приобретение от жителей всякого рода местных средств, необходимых для удовлетворения нужд армии». А тут речь о людях. От этого пошло искажение многих вещей, связанных с событиями 1916 года.
По словам профессора, впервые внимание на это обратил старший научный сотрудник Института истории, этнографии и археологии Казахской ССР кандидат исторических наук Андрей Панфилов. Около тридцати лет назад он задался вопросом легитимности указа и вовлеченности в его исполнение правительства и конкретно силовых министерств. Доводы, приведенные исследователем, достаточно убедительно доказывают, что в 1916 году были допущены серьезные нарушения законов. А императора Николая II, говоря современным языком, просто подставили заинтересованные лица. О том, кто эти лица, конкретно сказано не было. Но убедили царя в необходимости и законности указа глава Кабинета министров Борис Штюрмер и военный министр Дмитрий Шуваев. Вам это ничего не напоминает? — Осознание ошибочности указа пришло, но было уже поздно, — продолжает Саттар Мажитов. — В декабре 1916 года, когда Штюрмер был еще жив, представители оппозиции называли его главным виновником случившегося. И прямо говорили, почему он был заинтересован в появлении этого указа. Причина банальна — коррупция. Отсюда понятно, почему за один 1916 год Николай II сменил четырех глав правительств, четырех министров внутренних дел, трех министров иностранных дел, двух военных министров и трех министров юстиции. Но подставили царя или нет — это вопрос дискуссионный, а вот то, что случилось, то случилось. И теперь нам решать, как к этому относиться. Делать ли из случившегося повод для «сведения счета» или все же отнестись к этому как к общей для всех нас трагедии.
