У кого-то ее много, у кого-то — почти нет
Развитие ситуации с использованием воды в Центральной Азии есть прямое следствие социально-экономического и политического кризиса, нарастающего на протяжении последних двадцати с лишним лет. Пикантность ситуации в том, что около 80 процентов водных ресурсов региона формируется в горах Таджикистана и Кыргызстана, а используется на полях в долинах Узбекистана, Туркменистана и Казахстана. И данное географическое преимущество наши южные соседи используют в любом политическом торге. В свою очередь, оставшиеся три государства предъявляют им не менее веские аргументы. Как говорится, борьба интересов.
Не зря аналитики говорят, что уже к 2050 году войны в мире будут происходить не за нефть, а за воду, потому что водная проблема в мире с каждым годом становится все острее. В Центральной Азии год от года этот вопрос также набирает все большую актуальность. В последнее время государства-соседи все чаще предъявляют друг другу претензии по поводу распределения живительной влаги. А кое-где из-за этого стали случаться приграничные конфликты. Иногда даже со стрельбой.
Если вспомнить историю проблемы, то появилась она практически сразу же после распада Советского Союза, в котором действовала десятилетиями отработанная схема взаимообмена природными ресурсами. В том числе, и водными. Тогда функционировал рациональный и выгодный всем принцип.
К примеру, зимой в разы возрастала потребность Киргизии и Таджикистана в газе и угле, которые поставлялись в эти республики из Казахстана, Узбекистана и Туркменистана. В свою очередь, Киргизия и Таджикистан в зимний период значительно сокращали выработку электроэнергии на гидроэлектростанциях, усилив нагрузку на тепловые. А водохранилища ставили в режим накопления воды.
Когда приходило лето, поставки угля и газа значительно сокращались. И тогда уже в обратном направлении шла накопленная за зиму вода, которой хватало и для собственных нужд, и для удовлетворения сельскохозяйственных потребностей соседних республик. Все это, естественно, регулировалось из союзного центра.
А потом Союза не стало. Вместо него воцарился сплошной международный рынок. И отношения между некогда братскими республиками стали строиться исключительно на коммерческой основе. Каждое теперь уже самостоятельное государство принялось блюсти, прежде всего, свой государственный интерес.
После того как эффективная схема водно-энергетического обмена перестала работать, проблемы нарастали как снежный ком. Суверенные и богатые водой Кыргызстан и Таджикистан неизбежно стали испытывать дефицит электроэнергии, вырабатываемой тепловыми электростанциями. А не менее суверенные и богатые газом Туркменистан и Узбекистан — недостаток воды.
Все получилось с точностью до наоборот. Перебои в поставках энергоресурсов вынудили Кыргызстан и Таджикистан не снижать нагрузку на свои гидроэлектростанции в зимний период, в результате чего стали периодически затопляться сельскохозяйственные угодья соседей. А в летнее время воды для них катастрофически не хватало. Появившиеся за этим экономические потери повлекли за собой осложнение межгосударственных отношений со всеми вытекающими из этого последствиями, которые дают о себе знать по сей день.
К тому же тают ледники
В Узбекистане в последние годы засуха стала давать знать о себе весьма часто. Катастрофическая ситуация сложилась летом 2000 года, когда запасы воды в стране уменьшились на 80 процентов, что составило самый низкий показатель за последние 100 лет. В результате погибла большая часть посевов хлопка, риса и овощей. А выгоревшие пастбища повлекли за собой массовый падеж скота.
В результате практически разорились десятки тысяч личных и общественных хозяйств. В стране возникла угроза гуманитарной катастрофы — голода и распространения эпидемий. Это, в свою очередь, породило волну вынужденной миграции из пострадавших районов в другие области республики и сопредельные страны. Правительство Узбекистана приняло экстренные меры. Долги фермеров по кредитам пришлось «реструктурировать», а их задолженность по поставкам урожая государству — списать.
Произошло массовое переселение жителей из наиболее пострадавшего от всего этого Каракалпакстана в более благополучные регионы страны.
Ташкент, обвиняя в создавшемся водном дефиците Душанбе и Бишкек, стал угрожать срывом поставок газа. Те в ответ вознамерились увеличить производство электроэнергии за счет воды. В том числе и на новых строящихся гидроэлектростанциях. Разногласия никуда не делись и сегодня. И консенсус пока не достигнут.
К этому стоит добавить и другую проблему, которая также с каждым годом становится острее. Дело в том, что водные ресурсы Таджикистана стремительно уменьшаются. Всемирный фонд дикой природы констатирует, что памирские ледники на территории страны в середине прошлого века занимали 18 тысяч квадратных километров. Сегодня их площадь сократилась до 11 тысяч 863 квадратных километра. То есть за полвека размеры ледников уменьшились на 35 процентов. То же самое происходит и в горах Кыргызстана и Казахстана.
В целом же, согласно официальным данным, на сегодняшний день обеспеченность населения Центральной Азии питьевой водой составляет 62-90 процентов от бытовых нужд населения в городах и 70-76 процентов — в сельской местности. Доступа к безопасной питьевой воде не имеет около трети жителей региона.
Стоит отметить, что при этом в регионе наблюдается крайне высокий уровень расхода воды на душу населения, в 10-20 раз превышающий аналогичные показатели в европейских странах. Причиной тому, как считают специалисты, является отсутствие или не повсеместное использование современных технологий. Из-за чего, к примеру, в Киргизии впустую уходит до трети водных ресурсов.
У дракона и аппетиты драконовские…
В Казахстане водная проблема также не заставила себя долго ждать. В начале девяностых стал активно расти соседний Китай, одним из приоритетов которого стало развитие наиболее отсталого Синьцзян-Уйгурского автономного района. В те годы было положено начало активному заселению в СУАР этнических китайцев из других регионов. А учитывая, что основным занятием переселенцев было и остается земледелие, очень скоро встал вопрос орошения некогда пустынных земель, которые в девяностые китайцы принялись активно облагораживать.
Поскольку это требует большого количества воды, правительство Китая приняло решение о ее заборе из трансграничных рек, берущих начало в КНР и питающих водный бассейн Казахстана и отчасти Российской Федерации.
Это, разумеется, грозит экологическими проблемами. К уже существующей на тот момент проблеме Арала теперь «заулыбалась» проблема Балхаша, который питают реки, берущие начало в соседней стране. К слову, вообще почти половина наших рек берут свое начало в соседних государствах. Только из Китая к нам затекают 23 реки. И за последние двадцать лет наблюдается устойчивая тенденция их обмеления.
Одним из самых больных вопросов в казахстанско-китайских отношениях является проблема забора китайцами воды из рек Или и Иртыш. Наиболее остро это стало ощущаться в 1998 году, когда в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая началось строительство водного канала Черный Иртыш — Карамай. Именно по нему должна была отводиться часть воды из верховий Иртыша в сторону карамайского нефтяного месторождения. Первоначально китайцы вознамерились забирать из реки 450 миллионов кубометров воды и в последующем увеличить эту цифру до 1, 5 миллиарда кубометров. Та же самая участь ожидала и реку Или.
Все это в целом грозило ухудшением экологической обстановки в зонах озер Балхаш и Зайсан, что повлекло бы за собой повторение аральской трагедии.
В бассейне Иртыша проживает около 2,5 миллиона человек. Вдоль его течения расположено несколько крупных казахстанских городов. В случае, если проблема не решится, это грозит остановкой целого ряда промышленных предприятий, гибелью рыболовецких хозяйств, нанесением огромного ущерба земледелию и скотоводству.
Что касается реки Или, то она на 73 процента питает озеро Балхаш, обеспечивает водой население Прибалхашья, а также предприятия металлургической и энергетической отраслей, расположенные в приозерной зоне. Все это могло оказаться под угрозой, не говоря об изменении климата и о том, что за ним последует.
Казахстанская сторона неоднократно выступала инициатором переговоров по проблеме трансграничных рек. Сам переговорный процесс продолжается с 1992 года. За это время было проведено множество встреч, заседаний специальных комиссий и ученых советов. Однако существенных результатов достигнуто не было, и вопрос по сей день еще полностью не закрыт.
И вот на днях стало известно, что Россия рассматривает проект поставок пресной воды из Алтайского края в Китай через территорию Казахстана. Речь идет об излишках воды, которые ежегодно собираются на Алтае.
Пресную воду предлагается перебрасывать в засушливый Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР. Объем излишков оценивается в 70 миллионов кубометров. По словам министра сельского хозяйства Российской Федерации Александра Ткачева, Москва уже предложила Пекину рассмотреть этот проект. А на ближайшее время намечены консультации по этому вопросу российских и казахстанских специалистов.
