Фрау Меркель — это не Снегурочка
Я каждый год жду это время, я просто обожаю его — огни, гирлянды, запах корицы, глинтвейна, пряников. Короче, акция «прощай, хорошая фигура» идет полным ходом.
Я обожаю это время — один раз в год подряд четыре недели я верю в то, что в наступающем году непременно случится чудо. Один раз в году я четыре недели подряд пребываю в приподнятом и парящем настроении с утра до вечера. Невзирая ни на что.
«Проблемки» есть и сейчас, намечаются они и дальше в нашей благополучной — пока еще — стране. С Нового года вновь поднимутся цены на электроэнергию, отопление, общественный транспорт и продукты питания. Не слишком спокойно и в другом направлении.
Госпожа Меркель по-прежнему считает проблему беженцев глобальным вызовом, на который невозможно дать национальный ответ. Правда, и в правящей коалиции, и среди народа не все с ней согласны.
В конце декабря число беженцев, прибывших в нашу страну, составит тот самый обещанный миллион. Это не просто много, это слишком много. Страна элементарно не потянет такой нагрузки. Правда, понимают это по-прежнему далеко не все. Наивности иных остается только удивляться.
В проблеме с беженцами так называемый водораздел проходит не столько между правящими и оппозиционными партиями, сколько внутри самой правительственной коалиции. Участвуют в ней три партии — Христианский демократический союз и Христианский социальный союз (они формируют в бундестаге объединенную консервативную фракцию), а также социал-демократы.
Среди консерваторов очень много таких, кто для того, чтобы остановить поток беженцев, настаивает на установлении так называемой национальной квоты, конкретного и определенного числа беженцев, которых Германия готова принимать.
Вполне понятно, что нажим на госпожу Меркель растет не по дням, а по часам. Особенно старается в этом вопросе лидер ХСС Хорст Зеехофер, а он еще возглавляет и правительство Баварии. Именно в Баварии первым делом оказываются беженцы, следующие в Германия по «балканскому маршруту», — от пяти до десяти тысяч человек в день.
Ангела Меркель — дама, однако, упорная. Она продолжает настаивать на том, что принятием мер на национальном уровне проблему беженцев не решить. Решить ее, полагает первая леди страны, можно только с помощью долгосрочной переориентации с внутренней на внешнюю политику. На политику развития стран так называемого третьего мира.
Он же Николаус, он же Рупрехт, он же Санта-Клаус
Ой, впрочем… Давайте немного о праздничном. Честно, хочется праздника.
Я уверена, что мой нынешний Новый год будет чудесным — в семь часов вечера 31 декабря я приземлюсь в аэропорту града Петра. Никогда еще Новый год не обещал столько чудных ощущений. Мой чемодан полон немецкого марципана, особенного рождественского чая и кучей шоколадных Дедов Морозов.
Кстати, про Деда Мороза. Родословная немецкого до сих пор вызывает споры. Немецкий Дед Мороз приходит не под Новый год, как в Россия, а накануне Рождества. Зовут его Санкт-Николаус — Святой Николай, и 6 декабря отмечается его праздник. Никто в Германии толком не знает, как выглядит Санкт-Николаус. Для одних он благообразный белобородый дед в мохнатой шубе и красном колпаке, для других — католический епископ в сутане с тиарой на голове и жезлом в руке.
Честно говоря, началась эта неразбериха-катавасия давным-давно.
Сами посудите — под именем Святого Николая почитают сразу двух святых. Один из них, епископ Николаус из Миры, жил в IV веке н.э., а другой, его тезка, епископ Николаус Сионский, — в V веке. Позже Св. Николай почитался в Германии как покровитель мореходов, купцов, пекарей и школьников. А в XIV веке в школах при католических монастырях каждый год стали отмечать 6 декабря День святого Николая Мирликийского. Уже тогда в этот день раздавали подарки — замечательная традиция.
А вот в деревнях средневековой Германии простые люди не хотели епископа. Им предпочтительнее был простой батрак Рупрехт. Кстати, этот самый Рупрехт внешне очень сильно смахивает на нашего русского Деда Мороза. Словом, обычай, когда подарки разносил батрак Рупрехт, переняла и переиначила после церковной реформации протестантская церковь. Именно поэтому в католических деревнях Германии Санкт-Николаус и по сей день предстает перед детишками в сутане епископа, а в протестантских — в крестьянском тулупе.
С течением столетий батрак Рупрехт трансформировался в помощника Николауса (вместо Снегурочки, которая немецкого Деда Мороза не сопровождает). Теперь Рупрехт носит за хозяином мешок с подарками для послушных детей и пучок розг для лентяев и хулиганов.
Если вы думаете, что мы уже разобрались, то ошибаетесь. У нас есть еще и Рождественский дед — так называемый Вайнахтсманн.
А он кто такой, его к какой категории отнести...
Рождественский дед — это точная копия нашего Деда Мороза. И он, бедный, как и Святой Николаус, тоже без Снегурочки. Работы у него по сей причине невпроворот — он приносит детям подарки, но предпочитает делать это не в первой половине декабря, а под самое Рождество.
У меня лично такое ощущение, что фигуры этих добрых волшебников слились в одну. Теперь Вайнахтсманн — это как бы «псевдоним» Санкт-Николауса. А может, наоборот? Не знаю. В общем, это один и тот же седобородый дед, который сопровождает праздники весь декабрь. Впрочем, католические священники не устают говорить о том, что Святой Николай — епископ, а Рождественский дед — непонятно кто. Ни роду, ни племени.
Думаю, немного легче дела обстоят у американцев. Они сочинили собственного Деда Мороза и назвали его Санта-Клаусом. Говорят, что впервые его описал в 1822 году американский профессор греческой литературы Клемент Кларк Мур. В стихотворении, которое он придумал к Рождеству для своих дочерей, ученый утверждал, что Санта-Клаус — это тучный, веселый, седобородый старик, приезжающий на санях, которые тянет за собой восьмерка шустрых северных оленей.
Созвучие имен Санта-Клауса (которое американцы переняли у голландских иммигрантов) и Санкт-Николауса, а также возраставшее в течение всего XX века влияние американской культуры способствовали тому, что за несколько десятилетий память о христианском епископе четвертого века в Германии заметно стерлась, и Святой Николай все чаще меняет сутану на веселый наряд Рождественского деда. Сегодня белоснежная борода и красная шуба немецкого Деда Мороза постоянно мелькают на рождественских базарах и в толкучке предпраздничной распродажи в немецких магазинах. В Германии нет, пожалуй, ни одного уважающего себя крупного универмага, в котором свой, «фирменный», Санкт-Николаус не угощал бы детей сладостями и фруктами.
Ну а в Рождество он кладет для них подарки под елку. Правда, и здесь не обходится без конкуренции. Многие дети в Германии считают, что подарки под елку кладет не Санкт-Николаус и не Рождественский дед, а Кристкинд, которого, в свою очередь, кто-то считает младенцем Иисусом, кто-то — ангелом. Впрочем, ни того, ни другого пока никому не удалось увидеть...
Перед Новым годом все мы адвентисты
Еще пару слов хотела сказать про рождественский календарь. Он в Германии — непременный атрибут. Как в России тюльпаны на 8-е Марта.
Латинское слово «адвент» означает «пришествие». Адвент начинается у католиков и протестантов в воскресенье за четыре недели до Рождества и символизирует период предрождественского поста. Каждое воскресенье зажигается одна из четырех свечей на венке из еловых веток. И каждый день в декабре уже в XVII веке было принято вывешивать на стены картинки на библейские мотивы.
Другой вариант подсчета дней, оставшихся до Рождества, выглядел так: на стене или на двери дома мелом рисовали 24 черточки, и каждый день детям разрешали одну из них стереть. Первый календарь Адвента, напоминающий современный, увидел свет в 1851 году. Через десять лет в евангелической церкви в Гамбурге появилась его печатная версия. Изысками она не отличалась, но, тем не менее, по цене была доступна только зажиточным бюргерам.
В 1904 году немецкая газета Neues Tagblatt Stuttgart преподнесла читателям подарок: к печатному изданию был приложен рождественский календарь. За появление же привычного сегодня рождественского календаря в виде ларца или картонной коробки с окошками надо поблагодарить Герхарда Ланга — сына протестантского пастора из небольшого городка Маульброн — и его маму. Маленький Герхард постоянно приставал к маме с вопросом: «Когда же, наконец, наступит Рождество?». Женщина нашла оригинальный выход из положения. Она нарисовала на картоне 24 окошка и внутрь к каждому из них пришила крошечное печеньице.
Мальчик вырос, но не забыл этого подарка. Как гласит легенда, в 1908 году благодаря Герхарду Лангу с типографского конвейера сошел первый рождественский календарь фабричного производства. А с 1920 года стали выпускать календари с окошками, за которыми скрывался маленький сюрприз.
В общем, все начинается в детстве.
Может быть, именно поэтому мы все так любим эти праздники — Рождество и Новый год. Поскольку они напоминают нам детство. Конечно, во времена моего детства католическое Рождество не праздновалось. Такие вещи были под запретом. Нет, точнее, они просто не существовали в нашей атеистической стране. Но я немного слышала разных историй от бабушки. Во времена моего детства главным событием были мандарины в профсоюзных кульках, которые родители приносили с работы. Мандарины, которые в благополучной Германии нельзя назвать экзотикой, по-прежнему являются для меня символом праздника.
И — елка. Которую папа привозил 30 декабря. И в ночь с 30 на 31 ее наряжал для нас Дед Мороз.
Епископ Николаус из Миры, батрак Рупрехт, Вайнахтсманн — не важно, как его зовут. Важно, что он — это праздник счастливого детства, добра и мира.
А это все, что нужно каждому из нас.
