Злой, плохой, хороший
Насколько толерантно казахстанское общество и каковы пределы нашей толерантности? Как работает модель «свой-чужой-другой» и в отношении каких групп? Как связана толерантность со степенью развития общества? Какие вызовы и возможности представляет собой толерантность с государственной точки зрения? Эти вопросы обсуждались за круглым столом аналитической группы «К.И.П.Р.» (Клуб института политических решений).
Само понятие «толерантность» стало активно входить в жизнь мирового сообщества после того, как в 1995 году на генеральной конференции ЮНЕСКО была принята «Декларация принципов толерантности». Казалось бы, это должно было способствовать улучшению взаимопонимания как между отдельными странами, так и на уровне обществ и отдельных их представителей. Однако современный мир за эти истекшие 20 лет напротив стал намного более конфликтным.
Обострились межэтнические, межрелигиозные, межкультурные, социальные и экономические противоречия, породив проблемы на международном, региональных и государственных уровнях.
По мнению основного спикера экспертного обсуждения консультанта по развитию ассоциации женщин с инвалидностью «Шырак» Нуржамал Преновой, нетерпимость к одной группе населения приводит к нетерпимости к другим группам и может стать нормой общества. Это, в свою очередь, чревато социальной напряженностью, потерей ценностей и деградацией общества.
В то же время крах так называемого мультикультурализма и активные антииммигрантские настроения в толерантной Европе, вызванные мощным миграционным давлением и террористической угрозой, ставят сегодня вопрос об общем кризисе толерантности в мире.
— Толерантность служит своего рода мостом и основой для демократического развития общества и сохранения целостности социума, так как обеспечивает социально-политическое равновесие и погашение возможных очагов конфронтации и, как следствие, обеспечивает качество жизни и рост ВВП, — считает Нуржамал Пренова. — В Казахстане в общественном фокусе межнациональная, межконфессиональная, межэтническая толерантность. Однако большим вопросом при этом является терпимость к другим меньшинствам. Сегодня необходимо перенять лучший международный опыт и внедрить его с учетом местного контекста. Важно также заполнить пробел в отсутствии исследований по теме толерантности, проводить общественный и экспертный мониторинг, а различным меньшинствам — людям с инвалидностью, трудовым мигрантам, бывшим заключенным, людям с ВИЧ и другим — усиливать свою жизненную активность.
В принципе, с этим не поспоришь. То, что к инвалидам и представителям социально уязвимых слоев общества нужно относиться по-человечески, мы знаем и без Европы. Это, как говорится, сам Бог велел. А вот по поводу применения «лучшего международного опыта» по отношению к меньшинствам (наверняка имеется в виду к сексуальным, и толерантность это тоже подразумевает) в нашем, к счастью, в большей степени пока еще традиционном обществе, могут возникнуть вопросы.
А ведь именно этого «джентльмены» из Европы требуют от нас с каждым годом все больше и больше. Да и по поводу мигрантов, особенно в свете последних мировых событий, тоже недоумений хватает. И тут впору сказать о том, какие вызовы может представлять толерантность для нашего общества. И насколько можно и нужно быть толерантными.
Тренд толерантности: Европа — для мигрантов
Понятие «толерантность» с латинского (tolerantia) переводится как терпение, терпеливость, принятие, добровольное перенесение страданий. Все эти значения в очередности можно отнести к этапам на пути к окончательно толерантному обществу. В самой Европе это понятие, ставшее уже явлением, привело к началу трансформации европейского общества от окончательно толерантного к… радикально нетерпимому.
Высококультурные европейцы, стараясь быть как можно более толерантными, прошли все этапы и уже приступили к последнему — добровольному перенесению страданий. Сотни тысяч беженцев из арабских стран, многие из которых исповедуют радикальный ислам, будучи принятыми толерантными европейцами, сами не проявляют даже намека на ответную любезность. В результате некоторые города Старого Света постепенно утрачивают свой европейский облик. И тенденция не только сохраняется, но и набирает силу. В том же Париж или Марселе уже существуют кварталы, куда не то что коренные парижане, Полиция ни ногой.
К этому Европа шла постепенно, шаг за шагом демонстрируя вначале терпение, затем терпеливость, ну и так далее. И поскольку о добровольной сдаче своих позиций европейцами говорить глупо, все это смахивает на так называемое бесструктурное управление обществом в чьих-то интересах, о чем сегодня все чаще спорят политологи.
Судите сами. Вначале в колыбели современной цивилизации ввели моду на понятие толерантности. Потом в нее потекла река трудовых мигрантов с востока, постепенно переросшая в бурный поток беженцев, которые не только напрочь отказываются принимать европейские ценности, но и демонстративно не желают менять свой образ жизни, захватывая все новые и новые пространства. Благовоспитанные европейцы если и возмущаются, то очень робко и нерешительно, помня о том, чему их учили в школе, — быть толерантными.
И не только по отношению к беженцам, но и к сексуальным меньшинствам, которых, несмотря на отсутствие физиологической возможности размножения, становится все больше и больше. И сегодня бывшим когда-то вне закона гомосексуалистам законодательно разрешили заключать однополые браки, а однополая любовь стала активно пропагандироваться со страниц газет, компьютерных мониторов и экранов телевизоров, перестав относиться к извращениям. Сами извращенцы стали чувствовать себя прекрасно и вольготно и даже бравировать этим, тогда как традиционалы постепенно начинают подвергаться гонениям.
Креста на них больше нет…
Несколько примеров из жизни. Два года назад в страсбургском суде рассматривалось дело сотрудницы крупнейшей британской авиакомпании Нади Эвейды. Ее отстранили от работы за отказ снять нательный крестик, который она носила поверх униформы. Запрет на ношение христианских религиозных символов был введен британским парламентом. Что касается гей-символики, то на ее ношение законодательного запрета нет.
Скандал стал широко известен за пределами Евросоюз - ЕС. И на него отреагировала Русская православная церковь.
«Это решение парламента Великобритании не может не вызывать тревогу, особенно если учитывать существование в современном европейском обществе других тенденций, направленных на раскрепощение человеческих инстинктов», — заявил тогда руководитель информационного отдела Московского патриархата Владимир Легойда, выражая недоумение тем, что в Великобритания публичная демонстрация своей причастности к гей-культуре считается нормой, а ношение нательного крестика — нет.
Житель Бристоля Гари Макфарлейн был сотрудником фирмы, занимающейся конфиденциальным консультированием пар по сексуальным вопросам. Работа с гомосексуальной парой вызвала у него затруднения в связи с его религиозными убеждениями. И его просто уволили.
Понятно, что после таких случаев меньшинства в Великобритании стали чувствовать себя более чем вольготно. К тому же со вступлением там в этом году в силу закона об однополых браках в официальных документах больше не используются понятия «муж» и «жена». Шаг этот, по объяснению британского парламента, приведенному Би-би-си, вызван тем, что в однополых браках, которые теперь обладают одинаковым социальным и государственным статусом с традиционными, подобных различий не делается.
Единственное ограничение, действующее по отношению к ним сегодня, — это запрет на акты их однополой любви в общественных местах (но, думается, пройдет время и…). И все это, разумеется, ради «демократии, терпимости и толерантности».
Действующие в Великобритании христианские церкви выступили против уравнивания в правах традиционных и однополых браков. По их заявлению, это приведет «к распаду социальной материи» современного британского общества и вызовет «конец цивилизации». Но кого сегодня интересует мнение «отсталого» традиционного большинства, обреченного на «добровольное перенесение страданий»?
Все это делает очевидным то, что толерантность в Старом Свете постепенно приводит к смене приоритетов. И принимаемые законы (касательно мигрантов тоже) начинают ущемлять права представителей традиционного общества, некоторые представители которого не согласны с таким положением дел, что иногда приводит к проявлениям синдрома Брейвика.
И ведь нетрудно представить, что произойдет при столкновении интересов продолжающих десятками тысяч прибывать в Старый Свет дремучих бородачей с прогрессивными гомиками. А оно при таком раскладе рано или поздно обязательно произойдет.
Быть уверенными, что Казахстан с его крепкими мусульманскими и православными традициями минует чаша сия, сегодня не приходится. Все последнее время нам активно насаждаются западные ценности, чтобы сделать нас демократичными и толерантными на всю голову. С другой стороны, наблюдается активное проникновение радикального религиозного экстремизма. Традиционному, многонациональному, многоконфессиональному и вполне взаимотерпимому казахстанскому обществу сегодня навязываются чуждые ему ценности. И чем активнее, тем больше возникает предпосылок к колоссальным противоречиям. А «передовой европейский опыт» показывает: чем толерантнее традиционное общество к чуждому, тем сильнее это чуждое наглеет, подобно птенцам кукушки выталкивая устоявшиеся испокон веков традиции за обочину жизни.
А что касается отношения к инвалидам и социально уязвимым слоям, то не лучше ли вспомнить старых добрых пионеров-тимуровцев, бравших под опеку эту категорию граждан и помогавших им на голом энтузиазме, понятия не имея о нынешних модных и далеко неоднозначных терминах.
