– Юрий Владимирович, как сегодня обстоят дела в кардиохирургии Казахстана?
– Если смотреть реально на ситуацию, то понятно, что наше здравоохранение очень сильно отстает от здравоохранения европейских стран, не говоря о США. Но я бы не хотел сравнивать одно с другим, а просто в качестве примера приведу наш кардиоцентр. Да, он достаточно дорогой, но я думаю, что здесь у нас есть все возможности реализовать то, что сегодня есть в мировой кардиохирургии, вместе с тем создав что-то новое. Я вижу, что нам – мне и моему коллективу – это под силу. Уже сегодня это, на мой взгляд, сбылось процентов на восемьдесят.
– Расскажите о вашем коллективе.
– В нашем кардиоцентре собралась молодежная команда. Мы меняем отношение людей и сами меняемся. Мы сейчас находимся в той категории клиник, которые участвуют в международных многоцентровых исследованиях, и не просто по каким-то таблеткам, которые сначала испытывают, а потом внедряют, а в исследованиях по методикам, по оборудованию, по новым технологиям. Это у нас на сегодняшний день уже есть. Мы общаемся на равных с любыми клиниками мира и не смотрим на кого-то снизу вверх, что вот они придут и будут нас учить. У всех одинаковые стартовые возможности. Мы учимся все вместе – это очень важный момент.
– Как складывается ваш рабочий день?
– Я научился не делить сутки на день или ночь. Просто у меня есть 24 часа, из которых я должен выделить время на сон, на операции, на еду, пообщаться с людьми – кому-то помочь. Но когда это будет – в два часа ночи или в четыре утра, я не знаю.
– Сколько вы уже в своей профессии и что в ней самое сложное?
– Более 30 лет. Самое сложное – это удержаться на одинаковом уровне взаимоотношений между коллегами и между пациентами, независимо от того, что ты имеешь – успех или неудачу. Найти вот это равновесие – это и есть, пожалуй, самое сложное.
– А самое важное?
– Самое важное – это не быть собой довольным. Потому что только тогда есть к чему стремиться в будущем.
– У вас огромная практика. Какие случаи в ней были самые важные, самые тяжелые, может, совершенно мистические?
– Сам факт того, что есть люди, которым ты можешь помочь, это, наверное, мой основной стимул и двигатель. Ведь если есть возможность кому-то помочь, то просто надо это сделать и все. Об этом даже не надо задумываться. А случаи…Больше всего я помню те, где я не помог, а навредил. Естественно, не умышленно. Где-то в начале своей карьеры, если так можно выразиться, в начале своей практической деятельности я руководствовался несколько другими принципами, у меня был некий детский максимализм, даже нездоровые амбиции, из-за которых пострадали люди. Например, сделать ту или иную операцию по-другому или быстрее, чем кто-то…
– А сейчас вы к чему пришли?
– Я не то что пришел, я, наверно, иду. При этом я думаю, что совершил и совершу еще много ошибок. Но мой основной принцип сегодня состоит в том, чтобы по возможности их уменьшить. Да и потом, я ведь человек, а значит, не буду совершать их только тогда, когда уже оставлю эту деятельность, хотя и не мыслю себя без кардиохирургии. Однако каждый день я задаю себе один и тот же вопрос – смог ли я сделать то, что я делаю сейчас, еще лучше, если бы я, допустим, мог к этому вернуться. Это вопрос вопросов, который заставляет меня все время быть в тонусе, двигаться дальше. Потому что как только ты начнешь сам себе нравиться, это уже конец.
