Война заканчивается, нужно на нее успеть
Иван Майбородов родился в селе Уч-Арал, что в нынешней Алматинской области. До войны это была область Талды-Курганская. На войну Иван пошел в 17 лет. Почему так рано? Да потому, что все шли на войну, а она вот-вот должна была кончиться, поэтому и шли семнадцатилетними, подделав документы, боялись не успеть. И это чистая правда, которой сегодня некоторые наши соотечественники просто отказываются верить.
Вот иногда говорят, что романтика и любовь с войной несовместимы. Ничего подобного! Но о романтике немного позже.
Повестка все-таки Ивану пришла. И он вместе со своими восемнадцатилетними и семнадцатилетними сверстниками пошел воевать. «Как все». Прошло немного времени, и уже в свои 18 лет Иван Майбородов перед выстроившимся полком получил грамоту с благодарностью от генералиссимуса Иосифа Сталина. Из всего полка такой чести был удостоен еще только один боец. Позже он уже командиром пулеметного расчета стал кавалером ордена Отечественной войны 2-й степени. Названия всех медалей, надетых сегодня на его парадный пиджак, заняли бы слишком много места.
Бои еще продолжались, но Ивана отправили не на фронт, а на Урал, где несколько месяцев обучали военной науке в школе сержантского состава. До последнего дня занятий курсанты не знали, где будут воевать.
Вскоре их повезли на Дальний Восток. Оттуда пешком, через горы и тайгу — на границу с Маньчжурией. Советский Союз открывал военные действия с Японией. В первые дни этой короткой войны наступали по всему фронту и быстро продвигались в глубь территории, которую японцы считали своей.
— Японцы воевали лучше немцев, — считает сержант в отставке Иван Климентьевич Майбородов. — Хорошо стреляли. И оборона у них была подготовлена отлично — везде доты (долговременная огневая точка) и другие укрепления. Долго они готовились к встрече с нами.
Но эта тщательная подготовка не помогла. Враг, теперь уже на востоке, был разгромлен и здесь.
Родину защищать? Ничего необычного
По сравнению с теми, кто сражался в первые годы Великой Отечественной, пулеметчик Майбородов провоевал всего ничего, как вдруг в полк пришло письмо. Трогательное девичье послание из Западной Сибири с очень важной припиской: «Передать лучшему бойцу».
Что именно было написано в том письме, Иван Климентьевич уже не помнит. Однако по единодушному решению всего личного состава его полка письмо было передано именно ему. Иван немедленно ответил. Через несколько лет младший сержант Майбородов будет демобилизован и поедет не домой, а к той самой девушке. Скоро она станет его женой. Они не расстанутся до самой ее смерти несколько лет назад.
О фронтовой жизни, которую абсолютному большинству из нас трудно себе даже представить, Иван Климентьевич рассказывает неохотно. Возможно, что-то стерлось из памяти — все-таки сейчас ветерану 88 лет! После разговора с ним складывается впечатление, что ничего особенного там не происходило. Или это просто солдатская скромность — ну воевал я, ну и что в этом такого необычного — Родину защищать?..
В 1945 году советское командование и простые воины научились воевать так, как никакая армия в мире. Каждое наступление против японцев начиналось долговременной авиационной бомбардировкой, массированным артиллерийским или ракетным обстрелом. Затем наступало время пехоты, иногда при поддержке танков.
Уцелевшие японские солдаты отстреливались отчаянно. Но затем все же «показывали спину». По словам ветерана, по крайней мере, на участке его полка не было случая, чтобы хоть одна атака захлебнулась.
Сам Иван Климентьевич служил командиром пулеметного расчета. Оружие мощное — станковый пулемет на базе знаменитого «Максима» обслуживали как тяжелое орудие. Два наводчика, один из которых стрелял, а второй всегда был на подхвате, два подносчика патронов и командир расчета, который определял, куда стрелять, плотность огня и время, когда позицию необходимо сменить.
Зачем в атаке тяжелый пулемет
— Вот вы спрашиваете — зачем в атаке тяжелый пулемет? — улыбается Иван Климентьевич. — Но и в наступлении, и в обороне очень большое значение имеет плотность огня. Тем более плотность огня прицельного, когда стреляешь не на бегу, непонятно куда, а с заранее выбранной позиции. А ведь наш пулемет — это все-таки не «Максим», в кожухе которого вода закипела, и все. Наш пулемет имел сменные стволы. Раскалился ствол — быстренько снимаешь, в сторону отбрасываешь, моментально новый поставил — и опять очередями. А когда у тебя еще и два подносчика патронов, стрельба, можно сказать, вообще не прерывается
— Тяжело было стрелять в людей — даже если это враги?
— Ни я, ни мои товарищи об этом никогда не задумывались. На войне ведь как — или убьешь ты, или убьют тебя. Тем более, когда на твоих глазах умирает лежащий рядом товарищ. Или когда пуля ударяет в землю рядом с тобой.
— Где вы жили, чем питались?
— Как где? Прямо в окопах. Питание было отличное. Особенно в сравнении с тем, что приходилось есть, когда я после войны вернулся домой. Иногда нам давали отдых. Но что такое отдых на войне? Все то же самое, только сам не стреляешь и не боишься, что тебя пристрелят.
— Судя по фильму «9-я рота», на войне в Афганистане наши солдаты умудрялись и девиц легкого поведения находить, и спиртным расслабляться. Как-то, видимо, отдыхали и в Великую Отечественную войну?
— Никакого сравнения с этими войнами быть не может! Какие там девицы — у нас на войне женщин вообще не было! Как и спиртного. Позже, после капитуляции, когда мы еще были в Маньчжурии, кое-кто умудрялся водку доставать. Но где и как — понятия не имею. Отдых в полном смысле слова у нас был несколько другой. Одно из самых больших удовольствий на войне — это концерт. Когда приезжают певцы, артисты и выступают в чистом поле. Практически прямо на передовой.
— Страшно было на передовой?
— Конечно, страшно. К страху смерти привыкнуть невозможно. Но не было ни одного случая, чтобы с кем-то случилась истерика, кто-то вдруг в атаке побежал назад. Мы все знали, что это — нужно. И иначе никак.
Помню, что жили мы очень дружно. Все разных национальностей, из всех концов СССР. Сейчас не смогу припомнить, чтобы на войне у меня был, к примеру, лучший друг. Там — все друзья. Чувства обостряются, возможно, потому, что смерть тех, с кем еще вчера разговаривал, бок о бок шел в атаку, видишь каждый день. И прекрасно понимаешь, что сегодня, а может быть, завтра, вполне реально не станет и тебя самого…
Полк, в котором служил младший сержант Майбородов, взял четыре крупных города, когда Япония капитулировала. Стрельба прекратилась — причем в соответствии с актом о капитуляции с обеих сторон. Срочно организовали лагерь для военнопленных, где и разместили японских солдат.
После войны любая жизнь прекрасна
После фронтовых будней наступила спокойная жизнь — главной военной задачей стала охрана военнопленных. Позже часть японских солдат и офицеров отправили на разборку крупной электростанции, оборудование которой в качестве репарации отправили в Советский Союз.
Вопреки фильмам о войне после победы над Японией далеко не все фронтовики тут же разъехались эшелонами по домам. Хлебнувший горя СССР отправлять оружие на склады и почивать на лаврах не торопился. Ивану Майбородову пришлось еще несколько лет служить на Дальнем Востоке. Потом — десантные войска. Прежде чем демобилизоваться, он совершил 86 прыжков с парашютом.
— Не раз слышал, что в первый раз никто сам прыгнуть не может…
— Да, многим приходилось «помогать». В первый раз действительно очень страшно. Потом — нет. Хотя до сих пор помню сослуживца — ему перед открытой дверью обязательно кто-нибудь должен был положить руку на плечо. Прыгал он сам — но только после этого. Прыжков у него было не меньше, чем у других, но избавиться от этой «зависимости» он так и не смог.
Демобилизовавшись, Иван Майбородов несколько лет отработал машинистом паровоза в Сибири, на родине жены, а потом вместе с ней вернулся домой. Работал шофером. На его доме с советских времен висит табличка с надписью о том, что здесь живет ветеран Великой Отечественной войны.
Живет Иван Климентьевич с внуком и его женой. Ветерана не забывают и власти — нет-нет, да и заглянет кто-нибудь из районного акимата. Естественно, каждый год, 9 мая Иван Климентьевич Майбородов идет на центральную площадь города. Благо большой военный гарнизон, расквартированный в Ушарале (граница с Китаем совсем рядом!), всегда помогает организовать этакий мини-военный парад. Вплоть до театрализованного представления.
Ветераны уходят. Сейчас их во всем огромном Алакольском районе Алматинской области осталось всего восемь. И хотя Великой Отечественной не было на территории Казахстана, кто осмелится сказать, что эта беда нас коснулась меньше, чем, к примеру, России? Только из райцентра Ушарал — в годы войны маленького поселка — двое фронтовиков стали Героями Советского Союза.
До сих пор в добром здравии и ясном уме в одном из аулов Алакольского района живет ветеран, которому стукнуло… 104 года! Это сейчас Рабат Тегисбайулы аксакал, у которого трое детей, восемь внуков и четыре правнука. А в начале 40-х прошлого века он участвовал в том самом историческом сражении на Курской дуге и в не менее знаменитой танковой битве под Прохоровкой. Потом бои за освобождение Польши, два ранения и половина Европы с автоматом в руках…
