Алан Байтенов
Метадон, считают некоторые врачи, - избавитель. Избавитель от ломок, антисоциального поведения наркоманов и барьер на пути распространения СПИДа и прочей заразы, передающейся через кровь. Но есть и другое мнение: метадон - синтетическая дрянь, которая во сто крат тяжелее героина. И наркоманы, проходящие программу реабилитации, то есть сидящие на нем, употребляют его только в качестве легкого завтрака. Потом в ход идет более забористое и приятное ширево. Отчасти оттого, что метадон не вызывает эйфории, а только душит рецепторы и снимает абстинентный синдром. Поэтому, если наркоман с серьезным стажем не желает бросить свое занятие, метадон бессилен. В то же время он, если ему предложат, съест его с удовольствием, так как метадон немного оттянет время очередной ломки. Как раз до того момента, когда он найдет очередную дозу.
Такая вот ситуация - с одной стороны, вреда от него ПИНу нет, но и большой пользы в деле от избавления недуга - тоже. При этом наркоманы, употребляющие тяжелые инъекционные наркотики, - идеальные клиенты. Ведь со стороны все чисто - их надо лечить, следовательно есть оправдание тратам наших с вами денег. А статус государственной программы - лучшее, что можно придумать для дальнейшего распространения метадона в стране.
И еще. Этот препарат в мире полулегален. Франция, Германия, Австрия и Швейцария - страны с очень сильно развитой медициной - отказались от него. Есть примеры и в СНГ - Россия давно уже запретила эту синтетику. Даже Узбекистан, проведя всего лишь одну фазу пилотного проекта, дипломатично отказался от него. Оставшийся метадон он передал нам, как рассказывают специалисты, в виде благотворительной помощи...
У НАС СВОЙ ПУТЬ
Итак, на этой неделе директор Республиканского научно-практического центра медико-социальных проблем наркомании Алтынай Ескалиева рассказала, что, вполне возможно, уже в 2016 году метадон окончательно пропишется в Казахстане. И сейчас, по всей видимости, готовятся специальные бумаги, которые регламентируют этапы дальнейшей реализации ОЗТ (опиоидная заместительная терапия) в новом, более весомом статусе. Это означает только одно - стороны, которые постоянно выступают за расширение метадоновой программы у нас в республике, постепенно побеждают. Кстати, штаб-квартиры этих сторон находятся далеко - на другом континенте. Так, программа ОЗТ сегодня финансируется из бюджета Глобального фонда по борьбе со СПИДом, а также работает при поддержке ООН. Но это не главное. Сейчас, когда программа полностью перейдет под крыло государства, сторонники продолжения и расширения ОЗТ добьются своего - постепенно выпросят производство метадона на территории нашей республики, статус программы позволит говорить об этом на совершенно другом уровне. В конечном итоге проведут тендер и на базе одного из фармацевтических заводов республики начнут производить это лекарство. Кому-то даже светит госзаказ. И это будет выглядеть совершенно логично - зачем приобретать метадон за пределами РК, в Индии, например, когда можно делать его здесь. Тем самым сократить расходы на производство, транспортировку и таможню. А при случае даже наладить экспорт. Ведь постоянно сторонники программы говорят о зависимости от иностранных поставщиков. Мол, в лечебницах начнется бунт, если вдруг вовремя не доставят очередные дозы.
Что это даст? Сегодня в Казахстане, по официальным данным, около 60 тысяч наркоманов, которые ежедневно употребляют тяжелые инъекционные наркотики. И если учесть, что ежедневно на каждого уходит метадона на один доллар, в год только на лекарстве можно “поднимать” около 60 тысяч долларов. Сумма вроде как ничтожна. Но, учитывая дополнительные расходы - содержание так называемых сайтов (пункты выдачи метадона), бесплатную для наркомана периодическую госпитализацию и прочие программы социализации, это сулит еще одну неплохую статью расходов. Для бюджета, конечно же. К тому же 60 тысяч наркоманов - это только официальные цифры. Их как минимум в три раза больше. В то же время сегодня на метадоновой терапии “сидят” всего около 300 человек по всему Казахстану. И сейчас предлагаем просто представить проценты прироста аудитории, в случае если программа начнет работу в полную силу в статусе республиканской... Поэтому противники программы, как правило, практикующие наркологи, еще раз напоминают - метадон только выглядит как лекарство, его только представляют как лекарство. На самом деле это тот же наркотик. Но теперь мы будем вынуждены покупать его сами для людей, которые сделали свой выбор, никого не спрашивая.
Кстати, госпожа Ескалиева, рассказывая о планах относительно реализации метадоновой программы, упомянула, что в месяц на каждого подопечного уходит на 6,5 тысячи тенге синтетики: “В течение месяца им необходимо не более 6,5 тысячи тенге на приобретение государством препарата (метадона. - “НП”) для использования наркозависимыми... При этом лечение в наркологических организациях стоит на сегодняшний день более 100 тысяч в течение месяца”.
Простите, но, на наш взгляд, сравнивать программу лечения наркомана, по завершении которой пусть и небольшой, но есть шанс на полное выздоровление, и обыкновенное поддержание в нем жизни за счет метадона, наверное, не совсем верно. Как здесь говорить об экономии, когда речь идет о жизнях и судьбах пусть и оступившихся, но все-таки людей? Тем более что экономии по большому счету нет. Ведь речь идет о совершенно ином подходе - о программе реабилитации, рассчитанной не на один десяток тысяч людей. Более того, о самостоятельной, бюджетной программе. К тому же не исключено, что, если ОЗТ получит государственный статус, закуп лекарства поручат специальным организациям. Но ведь в последнее время с ними связано очень много скандалов, когда их обвиняют в завышении закупочной цены, образно говоря, даже на “аскорбинку”.
КТО РЕШАЕТ?
Сторонники программы постоянно приводят слова тех, кто смог вернуться к нормальной жизни благодаря метадону. Нормальная жизнь - это счастье в семье и стабильная работа. Примерно так подают нам сегодняшние возможности употребляющего метадон. Постоянно мы видим публикации с очерками судеб таких людей - они рассказывают ужасы своего прошлого. Они пишут даже на блог министру здравоохранения и просят не останавливать снабжение метадоном. Фактически угрожая обществу потерять ту самую надежду, которая вдруг повернулась к ним лицом.
В то же время просто рассуждать об этой проблеме, когда, слава Богу, она не касается тебя или твоих близких. А ведь зависимость от чего-либо - это червь. Он сидит глубоко и заставляет делать так, как ему хочется. Пусть в несколько ином виде - откажемся от героина, но только ради метадона. Поэтому метадоновую терапию некоторые наркологи, что не один десяток лет работают с такими людьми и изучают их психологию, просто и точно называют самообманом. И сравнивают это с мечтой наесться жирного и похудеть. Оттого, мол, и идет такая поддержка метадоновой программы со стороны самих ПИНов со стажем.
Сегодня немного успокаивает слово “возможно”. Его употребили, когда рассказывали нам о статусе метадоновой программы, который изменится в 2016 году. Сторонники говорят, мол, опасаться нечего - проект реализовывается совместно с такими серьезными организациями, как ОНН и Глобальный фонд борьбы со СПИДом. Но ведь не стоит забывать, что там тоже есть свой сладкий метадон в виде всевозможных грантов и преференций, на которые можно крепко подсесть. Судя по всему, Минздраву сейчас очень сложно - он уже более пяти лет не может определиться, как все-таки поступить с этим противоречивым лекарством.
